Цвет вечности. Алла Грин
маму с папой.
Яну никогда не было все равно.
Он всячески поощрял мою тягу к творчеству. Он был одним из первых, кто узнал о моем увлечении. Я рассказывала, что люблю рисовать, еще до того как призналась семье. Именно он чаще всего возил меня в арт-студию. Цмок всегда хвалил и настраивал продолжать, говорил, что стану настоящим художником, если пойду учиться. Благодаря ему я начала грезить о вещах, которые многие годы являлись несбыточными. Он вселил мечту, заставил поверить.
Я вдруг осознала, что если продолжу думать о подобном, то начну искать путь, как выпутаться. Но давать заднюю – глупо.
Как я могу сказать родителям, что передумала? Нет никаких гарантий, что в творчестве ждет успех.
– Тебе известно, почему я это сделала.
– Назло мне? – Губы Яна сложились в веселую улыбку.
– Отличный вариант, – хмыкнула я. – Но ты не виноват. Только я.
– Я мог бы договориться и избавить тебя от адского пламени, но подумываю о том, чтобы отдать в пекло на перевоспитание – не худший вариант после твоего сегодняшнего поведения. Ну и как?
Оправдываясь, я пробормотала:
– Что, по-твоему, мне следует предпринять? Я не могу больше ссориться с ними.
– Можно отчислиться и сдать творческий экзамен в следующем году. Через несколько часов тебе будет восемнадцать. Ты взрослая, можешь решать сама. Я тебя поддержу, а у них не останется выбора.
– Придется в Минске поступать. А я не хочу ничего менять и уезжать отсюда. Ты же знаешь.
– Как глупо. Рано или поздно ты должна отделиться от этого места. – Ян сделал паузу и взглянул на наручные часы. – Не забывая о своем долге, конечно же. Кстати, ты готова? Надеюсь, еще не забыла, что должна сделать.
Почти полная луна… Она весь вечер преследовала нас. Ян прав: пора обратить на нее внимание. Готова ли я?
Кажется, да.
– Не забывала же, пока тебя не было, – съязвила я.
Он отложил альбом на подоконник и шагнул мне навстречу, нависнув внушительной тенью.
Я встала и двинулась к туалетному столику.
Разговор с драконом улетучивался из мыслей слишком медленно, я продолжала прокручивать его опасный совет. Мне нельзя о таком думать.
Но вдруг у меня появится возможность объясниться, принять новое решение? Я страшусь реакции. Если опять не выйдет? С ужасом осознаю, что в таком случае следующие несколько лет буду занята, изучая законы и право. Многие выпускники хотели бы оказаться на моем месте, но душа требовала иного.
В каком-то смысле я мечтала быть «обычной», иметь простые, понятные всем цели и стремления, ничем не отличаться от других. Но не получалось.
Нет, нельзя об этом размышлять. Не сейчас.
Вытащив из шкатулки тонкую серебряную цепочку с кулоном в виде лунницы с перламутровым адуляром[17] в самом центре, протянула ее Яну и повернулась к нему спиной.
Дракон надел на мою шею украшение и аккуратно застегнул крепление.
Сделав шажок к столику, я тронула
Лунный камень.