Чтобы что-то вспомнить – надо это пройти. Василий Гурковский
официально заработал человек, один из тех, кто «сидит» на газовой задвижке, и, шутки ради, пересчитал, сколько ему надо было бы прорвать площадей моркови, чтобы получить столько денег. Вышло, что надо было бы прорвать морковь на площади, равной всей Молдавской ССР, да еще и не один раз! Так здорово тогда нам платили, и так «платят» сегодня отдельным «труженикам»!
Но, сколько бы тогда не платили, а на мяч надо было зарабатывать. Мне Ваня Бондарь проходу не даст, пока я не верну его. А скоро – в школу, ходить надо мимо его дома, да и в школе – куда от него денешься. Отбиться от него, в принципе, я мог с помощью родственников, так совесть не позволяла, все-таки я виноват каким-то образом перед ним. Значит, придется прорывать ту морковь или делать другую работу, но мяч или деньги – вернуть!
На второй мой рабочий день все шло как обычно, но, когда мы пришли с поля на обед, меня подозвал бригадир и еще раз почему-то спросил: «Так сколько тебе лет, говоришь?». «Двенадцать» – не краснея, ответил я. А на самом деле – было десять, да и то еще через полтора месяца. «Есть у меня к тебе просьба, начал бригадир, – как видишь у нас в бригаде всего семь мужиков: пятеро ездовых на волах, Кольку, друга твоего я не считаю, а еще я и сторож. Все остальные – пожилые бабы. Есть пацан с Кременчуга, ночью волов пасет, так вот с ним приятная неприятность случилась. Он закончил семь классов и надумал поступать в техникум, в Одессе. Послезавтра – у него вступительные экзамены, поэтому – завтра он уезжает. В ночь выйти не сможет. Не знаю, сколько времени он будет сдавать те экзамены, но отпросился на две недели. Ты бы не смог попасти волов, пока он вернется?».
Если бригадир накричал на меня или даже ударил – было бы легче, а так он просто убил меня своей просьбой. Я с трудом, выдохнул: «А когда это?». «А сегодня вечером – пояснил бригадир, – часов в пять-шесть ездовые пригоняют волов к загороде, она тут недалеко, в лесу сделана. Сдают волов пастуху, тот ночью в лесу их пасет, а к утру пригоняет к загороди, поит их – там большая яма с водой, собирает всех вместе, а в шесть утра приходят ездовые и разбирают своих волов. Вот и все. Весь день – свободный, и так – каждую ночь, без выходных. Ставка – семь рублей за выход. Волы должны пастись всю ночь иначе они днем работать не будут. Возле загороди, стоит большой дуб, на нем тот пацан-пастух «патулу» (площадку) сделал- там он ночью сидел и наблюдал за волами. Да сам сейчас все увидишь. Сейчас Колька привезет воду, и с ним поедете к загороди. Он тебе все расскажет».
Выпалив все это, бригадир посчитал свою задачу выполненной и ушел. Пораженный всем случившимся, я стоял несколько минут на солнце пока женщины не позвали меня обедать. Механически проглотив миску борща, я не пошел больше на прорывку моркови, а прилег на траву под деревом и стал ждать Кольку. Часа через два он появился, распряг волов, и мы вместе погнали их к месту моей новой работы. По дороге он объяснил мне некоторые нюансы общения с волами, а также рассказал о пацане, моем предшественнике и технологии моей новой деятельности. Главное, что я понял