Никто не будет по ней скучать. Кэт Розенфилд
Она повернула «Мерседес» на аллею за домом и могла думать только о том, что они почти на месте. Она сжимала ключи до побеления костяшек всю дорогу до двери, сжав губы в тонкую линию, пока ее муж мрачно стоял рядом. Они, должно быть, заговорили в какой-то момент, только чтобы согласиться, что дальнейшее обсуждение лучше оставить на следующее утро, но она помнила только тишину. Вдвоем они осторожно прошли по темному коридору, пробравшись в спальню и не утруждаясь включить свет. Она сбросила туфли, расстегнула платье, уронила его и забралась в кровать. Последнее, что она помнила, было, как она смотрела в темноту и думала, что никогда не заснет, попросту не сможет.
Но она заснула.
Кот смерил ее укоризненным взглядом, когда она подвинулась и выскользнула из-под одеяла, мягко спыгнув на пол. Возле нее зашевелился муж. Она замерла.
– Ты проснулся, – прошептала она. Мягко. Проверяя.
Его веки вздрогнули, но не открылись.
Она оставила его спать, вышла из комнаты, прикрывая голую грудь руками, и пошла за котом по коридору в сторону кухни. Она вздрогнула из-за солнечного света, льющегося сквозь стену окон. Отсюда открывался чудесный вид на район, но боже, как же ярко. Все это стекло, мили окон, каменные фасады домов по ту сторону улицы горели отражением света. Это ослепляло. Над узкими улочками простиралось голубое безоблачное небо.
Кот вертелся у ее ног, мяукая.
– Ладно, дружок, – мягко сказала она. – Давай найдем тебе завтрак.
Она попивала кофе у стойки, облаченная в свитер, и печатала на компьютере, когда ее муж появился в конце коридора. Она слышала, как он встал с кровати двадцатью минутами ранее, но дверь оставалась закрытой; вместо этого была короткая тишина, сопровождаемая звуком текущей воды. Сначала это ее ошарашило. Встал и пошел в душ, словно это обыкновенное утро. Словно их не ждали сложные разговоры. Но потом удивление сменилось облегчением. Мужчина в подобных обстоятельствах мог вытворять вещи похуже, чем придерживаться своего распорядка дня. Это значило, что он справляется.
Он остановился на том же месте, где она, оглядывая открывающийся из окон вид. Он побрился и надел старый университетский свитшот. На его лице было несколько кусочков туалетной бумаги; один отклеился, пока она смотрела, упав на истрепанный воротник. Время браться за дело.
– Привет.
Он медленно повернулся на звук ее голоса. У него были красные глаза – от нехватки сна, подумала она. Понадеялась. Конечно, он не плакал. Она присмотрелась к нему, но выражение его лица было непроницаемым.
– Иди сюда. Там есть кофе.
Она указала накрашенным ногтем на шкафчик у раковины. Он открыл его, будто в трансе, достал чашку, сел рядом с ней.
– Я облажался. Порезался, – сказал он хрипло. – Теперь будет кровоточить весь день.
– Ничего, – сказала она. – Ты все равно не будешь сегодня выходить из дома. Не будешь показываться. Я не знаю, сколько у нас времени. Я назначила несколько встреч, и мне нужно уехать