Вечный шах. Мария Воронова
Ирина увидела, что мама держит в руках шахматную доску, и немного отлегло.
– Шахматы.
– Я вижу, что не карты, – мама потрясла доской, прислушиваясь, как внутри грохочут фигуры, – и такие дорогие, надо же… Я не знала, что Кирилл играет.
– Это ему от отца досталось.
– А сам?
– Мам, какой из него шахматист, он же гуманитарий! Знает только, что «всех главнее королева, ходит взад-вперед и вправо-влево». Даже не смог Егору показать, как играть.
– А он просил?
– Еще как! Вроде бы Кирилл договорился с соседями, чтобы научили Егора, но, видишь, уехал в санаторий, а мне неудобно напоминать. Я с ними не очень как-то…
Мама приосанилась:
– И вовсе незачем никого просить, когда я сама прекрасно могу научить своего внука.
– Ты? Вы? – хором спросили Гортензия Андреевна с Ириной.
– А что вас, собственно, удивляет? В наше время, знаете ли, к развитию детей подходили серьезно, и шахматный кружок был буквально в каждой подворотне.
– Но ты никогда не рассказывала…
– А ты интересовалась? Для тебя мать всегда была принеси-подай! Егорушка, иди сюда, мой дорогой, сейчас бабушка научит тебя играть в шахматы.
Сын пулей прилетел на зов, а Ирина собрала свои бумаги и поднялась в спальню, чтобы не мешать. Чем меньше присутствует на уроке посторонних, тем лучше усваивается материал.
Надо же… Шахматы всегда представлялись ей чем-то заоблачным, к чему даже и подступаться было невозможно, а теперь оказывается, что в них умеет играть родная мама, которую Ирина любила, но всегда считала весьма недалекой женщиной. Уж точно глупее себя самой.
С другой стороны, ей ли удивляться, что жизнь вечно не то, чем кажется на первый взгляд хотя бы потому, что вторых взглядов просто не бывает. Неподвижны только камни, а живое все меняется, и сегодня ты смотришь уже не на то, что было вчера…
Володя спал, сосредоточенно сдвинув бровки, Ирина поправила ему одеяло и, устроившись в старом кресле, продавленном, со стопкой книг вместо одной ножки и торчащими нитками обивки, но таком удобном, что выбросить его не поднималась рука, вернулась к записям Дубова.
Итак, был составлен психологический портрет, то есть дело пополнилось еще одной бесполезной бумажкой и, возможно, снова забуксовало бы на годы, но вскоре в городе произошла новая трагедия. Пропала десятиклассница Лариса Федосеева. Ее отец был капитаном дальнего плавания, часто ходил в загранку, соответственно, Федосеева могла не сильно волноваться о будущем, с таким папой хороший аттестат и поступление были ей гарантированы, но, несмотря на материальное изобилие и уверенность в завтрашнем дне, Лариса оставалась скромной, доброй и прилежной девушкой. Она по-настоящему мечтала стать врачом, занималась на подготовительных курсах, не увлекалась гулянками и не связывалась с дурными компаниями. Симпатичная девушка, что называется, дружила с одноклассником, который в момент ее исчезновения находился на спортивных сборах в Алма-Ате. Возникла