Война с журавлями. Елена Кивилампи
парами, ждут, родименькие, своей очереди! И что мне теперь с ними делать? Не пропадать же добру? Ты мне только помоги аппарат наладить. Я ведь раньше из чистого сахара гнал, а теперь, сам знаешь, проблема его достать. Вот и приходится менять технологию. A я знаю в теории, что гнать можно из чего угодно, – а у меня тут чего только нет: и мёд, и патока, и сгущёнка…
– Да гони ты хоть из дров! Теоретик… Только без меня.
Орлов был разочарован и попытался надавить на самолюбие Олега:
– Ну, студент, так бы и сказал – не знаю, не умею! И чему вас только учат в ваших университетах? На народные, между прочим, деньги!
Но студент оказался непробиваем:
– Угу, меня четыре года на народные деньги учили, чтобы я потом в деревне самогон гнал! A тебе я помогать не буду, хотя и обещал. Я, когда обещание давал, думал, что ты человек, мужик. A ты – гад и сволочь.
– Ты только сейчас это понял? – усмехнулся Орлов.
– Нет, ещё на кладбище. Когда стоял у могилы Киры Карьялайнен. A ты, подлец, даже близко к ней не подошёл. Всё, пошёл я пешком назад! Можете считать с этого дня, что мы с вами больше не знакомы.
– Да погоди ты… – остановил его Орлов.
– Ты что думаешь, я просто так тут поселился, от нечего делать? – спросил Олега Орлов. – И на могилке той ни разу не побывал? Да я, если хочешь знать, один за этой могилой ухаживаю – всё равно больше некому. И за соседними тоже – не ездить же понапрасну в такую даль? Ты видел там хоть соринку, хоть травинку?
– Да уж, не ожидал, – ответил ему Олег. – Вот за это тебе большое человеческое спасибо…
– Да и я сам, может быть, когда-нибудь там же лягу. И дом этот я купил не просто так – а вот жить в нём не могу.
– Зато можешь сдавать его всяким проходимцам.
– Это ты себя, что ли, в проходимцы записал?
– Ладно, проехали.
– Как я с Кирушкой познакомился, ты уже знаешь. Я тогда лечился после ранения, весь из себя такой бравый вояка, защитник Отечества… Я ведь её даже не любил – я роман с нею закрутил больше со скуки, чтобы время скоротать – кто же знал, что её так проберёт? A потом, когда доктора́, спаси их Бог, мне руку обратно собрали, решил я ещё раз сходить за речку. Ей наплёл, уж не помню чего, – что-то там про ратный подвиг, воинскую доблесть, про долг перед Родиной и народом… а сам, если честно, просто хотел ещё филок срубить. Она меня тогда спросила: «Ты ко мне вернёшься?» – а я ей: «Не знаю». Я ведь и вправду не знал, вернусь или нет, – как говорится, на войне как на войне. Да и в жизни тоже всякое бывает – может, вернусь, но уже не к ней. И тогда она решила сама устроиться в ту же часть, где я служил, – медработником или другой вольнонаёмной, ей всё равно было, только бы ко мне поближе. Я её спрашиваю: «А ты потом не пожалеешь?» A она мне: «Может, и пожалею. Но это будет потом».
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно