Война с журавлями. Елена Кивилампи
истории всерьёз. Однако в ту ночь не Аля и даже не Лиза увидела кошмар – а сам Олег едва на задохнулся в холодном поту, когда ему во сне явилась молодая девушка с льняными, почти белыми волосами и светло-голубыми глазами, прозрачными, словно озёрный лёд. Незнакомка заговорила с ним на непонятном языке с протяжными гласными – по звуку напоминавшем речь стариков-рунопевцев, какую Олегу доводилось слышать в его детстве.
Проснувшись среди ночи, Олег долго лежал неподвижно и смотрел в потолок, слушая мышиную возню на чердаке и сдерживая дыхание чтобы не разбудить спавшую рядом Лизу, – ему стало стыдно за свою впечатлительность, в которой он переплюнул даже пятнадцатилетнюю Алю. Так и не сумев снова заснуть, он вышел во двор и встретил там научного «полководца» их экспедиции, курившего на крыльце, – тому тоже не спалось на новом месте.
– Волнуетесь, товарищ главнокомандующий? – спросил его Олег, присаживаясь рядом, а потом заметил в руках у Нестора кассетный плеер с наушниками: – Ух ты, какая игрушка! Это тоже от профессора Койвисто?
– Конечно, от кого же ещё? Такая игрушка сейчас две моих зарплаты стоит. A у нас в языке скоро появится новый оксюморон: «нищий профессор», всё к этому идёт… Ты сам-то хочешь послушать? Это та самая похоронная причеть.
Олег надел наушники, и Нестор Владимирович включил ему запись, которая привела историка языка в эту глухую карельскую деревню.
– Понимаешь что-нибудь?
– Не-а, – ответил Олег. – A вы?
– Ну, я-то кое-что понимаю. На уровне отдельных слов, словосочетаний, синтаксических конструкций. Но чтобы до конца во всём разобраться, нужен носитель, то есть билингв… A теперь вот это послушай. Узнаёшь?
Профессор вставил в плеер другую кассету, и у Олега от изумления округлились глаза:
– Ещё бы не узнать! Это же голос бабы Дуни! Она мне в своё время столько сказок перед сном рассказала, столько песен спела! A откуда это у вас?
– Это ещё из старых полевых материалов. Твоя прабабка – легендарная фигура в наших кругах. Известная сказительница и плакальщица, носительница опорного говора.
– Я знаю, – ответил Олег. – Она и по-карельски говорила, и по-фински, и по-вепсски…
– Да уж, не бабушка – а настоящий полиглот! Даже мне до неё далеко.
– Ну, Нестор Владимирович, вам ли жаловаться! Вы всяко больше языков знаете!
– Да тут речь не о количестве. Одно дело – язык по книгам выучить, и совсем другое – перенять в раннем детстве от живых носителей. Вот, сейчас ещё дам тебе послушать. Это её запись на том самом языке, сейчас найду, погоди… Я её случайно отыскал перед самым отъездом, когда решил заново прокрутить все архивные материалы по этому району… Знаю, знаю, о чём ты меня сейчас спросишь: как это вы, товарищи языковеды, такое проморгали? A вот так и проморгали, не заметили иголку в стоге сена…
Нестор Владимирович перемотал кассету и дал Олегу послушать короткую фонограмму – всего несколько фраз, звучавших от силы десяток секунд или меньше.
– Понимаешь, узнаешь что-нибудь?
– Да