Живое. Элла Чак
за глюк? – не понимала он, – они все с одним номером.
Он начал поднимать все новые и новые охапки, только номер не менялся. Выходило, что покупатель билета катается в парке каждый день и не забирает свои фотки? Но как он умудрился столько дней подряд посещать парк по одному и тому же билету?
Вскрыв конверт, Миша заглянул внутрь.
И тут уже его рот не выдержал, вывернув содержанием двух недавно съеденных тюбиков прямо на гору конвертов.
Откашливаясь, Миша отполз под стол. Игнорируя причитания кассирши, он сделал снимок доп-очками и сбросил в свой блог, подписав:
– Ребзя, чо за нафиг?
На фотографии, которую Миша отправил в блог было запечатлено тело. Совершенно мертвое, гниющее. Тело было раздето. Принадлежало парню или молодому мужчине. Он сидел в лодке аттракциона, что плавала по тоннелям, берега которого были оформлены микромиром: странами, народами, животными.
Отросшие волосы парня касались плеч, а его нижняя челюсть лежала у него в ладони. Рука покаялась на провалившейся грудине, обтянутой серой кожей. Тело парня стало его последней надеждой подать сигнал. Никто не знал, что с ним случилось на аттракционе? Кто его убил и за что?
Его единственным посланием стало слово, вырезанное куском пластика с отколотой фигурки микромира. И слово то было: «живые».
*
Подписав отпечатком пальца показания андроиду полицейскому, Мишу отправили домой со словами: ожидайте, с вами свяжутся. Единственное, о чем жалел парень было то, что он не вскрыл остальную сотню конвертов.
Кто был на них? Только один этот дохляк? Почему он не спрыгнул с лодки? Почему не выбрался из аттракциона? В павильоне воды по пояс.
– Куклы! – осенило Михаила после третьей затяжки выращенного им укропа, – живые куколки микромира распахали ему грудину! – сделал он вывод, – не успел он сбежать-то! Хрясь ему! Хрясь! Одна кукла снесла башку второй и как хрясь тому дохляку прямо в челюсть! Так и отрезала нижнюю половину!
В дверь раздался звонок.
– Полиция, – произнес человеческий голос, – по поводу происшествия в Ретро Вилле.
Миша размахивал руками, разгоняя укропное амбре:
– Раскрыл я ваше дельце! Полиция… Знаю, что его куклы порубали, да? Ну чо, мне положена премия за эту следственную подсказку?
– Конечно.
Он увидел улыбку. Но не человеческую, а клоунскую. Кудрявый парик зеленого цвета, белая краска на коже и огромный красный нос из шарика поролона. Две теплых руки обняли парня под скулами и резко дернули вниз. Рот Миши распахнулся на тридцать сантиметров в диаметре.
Охапку желтых конвертов пропитало кровью, когда сильная рука запихивала их в горло стонущего, еще живого парня. Пищевод Миши рвался, но он был способен дышать. Беря новую охапку, клоун повторял толчки снова и снова, пока бумага не достигла желудка. Желудочный сок измазал руку клоуна по локоть. Содержащаяся в нем соляная кислота (около 0,16 моль на литр) обожгла кожу нападавшего. Красные пятна не стали