Греки Балаклавы и Севастополя. Коллектив авторов
в соответствии с пунктами Высочайшего рескрипта.
Еще в декабре 1774 г. командующей 2-й российской армией в Крыму князь В. М. Долгорукий, анализируя обстановку в Керчи-Еникале, докладывал Г. А. Потемкину: «…ежели какое заведение по укреплению Керчи и Яниколя располагать изволите, то наверное и люди и материалы неотменно туда доставлены быть должны, поелику нет там ни бревна ни доски…»[134].
Командование стремилось наладить коммуникации, по которым бы в обе крепости поступал лес, топливо, продовольствие, боеприпасы, воинская амуниция, медикаменты и другое имущество, необходимое для российских гарнизонов, а затем и для прибывших переселенцев, но сделать это было чрезвычайно сложно.
Трудности доставки грузов сухопутным путем через территорию Крыма объяснялись сложностью обстановки на полуострове: недоброжелательностью татарского населения, разжигаемого сторонниками Оттоманской Порты, агентами турецких властей, мусульманским духовенством, соперничавшими группировками, боровшимися за власть и другими обстоятельствами. Все это провоцировало нападения на российские транспортные караваны, «разбойнические нападения на проезжающих», несмотря на то, и это видно из докладов керченского командования, что «везены оныя были на наемных татарских повозках», как того требовали подписанные соглашения с крымским ханством, и двигались они «со специальными татарскими провожатыми и ханской охраной»[135].
В конечном счете, все это предопределило необходимость налаживания морских перевозок от Петровской крепости и Таганрога, что также было непростым, весьма дорогостоящим делом; потребовало выделения специальных сил и дополнительных средств[136].
Таким образом, можно заключить, что, несмотря на Высочайшие повеления, Керчь и Еникале не сумели в полной мере подготовить к приему переселенцев-греков и к содержанию потребного количества российских войск. Это вызвало целый ряд серьезных трудностей в обустройстве и жизнеобеспечении прибывших, недовольство многих греков, посчитавших себя обманутыми, жалоб в адрес князя Г. А. Потемкина, императрицы. Стихийным проявлением недовольства греков стали побеги из Керчи и Еникале уже летом 1776 г. и образование, с вынужденного согласия властей, греческих поселений в Збурьевском ретраншаменте и в Кинбурне[137]. Вместе с тем, все желающие могли переселиться в Таганрог и размещались в зданиях, где прежде был расквартирован казачий полк.
Часть самовольно покинувших Керчь-Еникале сумели добраться до Кефе и Козлова, сели на купеческие корабли и отправились в Варну и Константинополь «искать у Порты прощения, кои все там и погибли»[138].
Оценив сложившуюся обстановку, военный губернатор Новороссийской, Азовской и Астраханской губерний князь Г. А. Потемкин 9 июля 1776 г. обратился к Екатерине II с просьбой увеличить ассигнования на нужды греков. В своем письме он пишет императрице: «… приемлю смелость поднесть Высочайшему
ИТУАК. Симферополь. 1914. № 51. С. 44–45.
ИТУАК. Симферополь. 1914. № 51. С. 17, 46.
РГА ВМФ. Ф. 227. Оп. 1. Д. 39. ЛЛ. 38, 44.
РГ ВИА. Ф. 52. Оп. 1. Д. 106. Ч. 2. ЛЛ. 17–19, 21.
РГИА. Ф. 383. Оп. 29. Д. 927. Л. 36.