Давай перевернём Вселенную. Октавия Колотилина
Клара потеряла челнок.
И вещи их только на Неклиде такие красивые, жалко, даже не возьмёшь с собой. Хотя в прошлое посещение ваятели подарили шикарное платье, и оно не исчезло. Правда, когда Клара его надела, Доктор заставил минут десять стоять возле консоли, рассматривать каждый завиток на кружевах и думать о том, как оно ей необходимо.
Тогда сохранилось и платье, и шляпка, и веер, и алмазное колье. Только перчатки немного попортились, словно моль поела, пришлось подбирать новые в гардеробной – не являться же на бал к Елизавете Первой с обнажёнными руками.
Клара взглянула на пальцы: ногти сияли лиловым, перья на них летели, пушистые, объёмные. Как, маникюр же должен был тоже исчезнуть? Она вскочила и помчалась за ответами.
Глава 5.
Когда двери ТАРДИС распахнулись, за ними толпились иллинойцы в одеждах различных оттенков оранжевого. Только Тиралик нацепил свой пафосный алый плащ, весь изукрашенный золотым шитьём, и непомерные наплечники с воротником. Сколько тут времени прошло? Солнце почти скрылось – похоже, часа два.
На Клару выскочила встрёпанная Тина, она открыла рот… Но, увидев отрицательное движение головы, пошатнулась, прижала руки к лицу. Потом уткнулась в грудь стоящего рядом Тиралика, тот принялся поглаживать дочь по спине, спросил у вышедшего Доктора:
– Мастер, что с Киром?
– Не надо называть меня «Мастером», – нервно ответил галлифреец и протянул звуковую отвёртку к челноку главного ваятеля, она зажглась голубым, пикнула. Предупредил:
– Никому больше не показывай.
Тиралик глянул на полумесяц, потом застыл, видимо, просматривая файл – и побледнел. Клара ещё не видела, чтобы лицо кого-либо из иллинойцев приобретало такой оттенок белого мрамора; сейчас главный ваятель как никогда походил на человека.
– Дай! Дай мне посмотреть! – вцепилась в его дуплет Тина.
Но отец её отстранил:
– Нет. Тебе не надо… Незачем. Кир умер… Погиб из-за собственной глупости. Никто не виноват. Нельзя летать так далеко, да ещё одному. Он сам залез в галлифрейский корабль, хотел хайпануть.
Толпа как-то незаметно рассосалась: все предпочли оказаться подальше от страшного корабля. Только Тина без сил опустилась на мостовую.
***
Понимая, какая это травма для девочки, Тиралик чувствовал странное облегчение: её мучительный и незаконный роман с веятелем наконец окончен. Перед глазами всё ещё стоял исходящий светом, распадающийся на ошмётки Кир, словно файл из галлифрейского прибора продолжал прокручиваться.
Молодёжь и так-то не стремится на «Янусию», а после подобного видео станция и вовсе лишится притока рабочих. Прав Доктор, нельзя такое показывать. Бр-р…
И вдруг внутри головы раздался голос:
– Тиралик-да, я должен тебе кое-что сообщить.
Галлифреец изучал его внимательными серыми глазами, коснулся ладони.
Возникло желание отдёрнуть руку и спрятаться за коралл, а лучше – бежать, бежать, подальше и побыстрее.
Вот глупость!