Шаман. Андрей Морозов
выходили в гражданском костюме к половине десятого!
– Хорошо, передайте Его высокоблагородию, что я уже тороплюсь.
Швейцар побежал по лестнице вниз, а Пётр, проводив его взглядом, захлопнул дверь.
Пройдя на кухню, он быстро умылся, побрился, причесался и вернулся в комнату. Учитывая обстоятельства предыдущего дня, Кошко его ожидал перед встречей с Моллериусом, поэтому ему следовало одеться в дорогой гражданский костюм, специально для таких случаев купленный. Без колебаний одевшись в белую шёлковую рубашку, чёрный галстук, чёрные брюки, жилет, сюртук Пётр застегнул на поясе ремень со скрытной кобурой и засунул за спину свой револьвер.
В прихожей обувшись в лакированные ботинки, запахнув поверх сюртука чёрное полупальто, накинув на голову котелок, он быстро осмотрел себя в зеркале и прихватив портфель вышел на лестничную площадку. Появляться в такой одежде на улице ему доводилось очень редко, поэтому она буквально сверкала на нём своей новизной и наглаженностью.
Сбежав по лестнице вниз, он скорым шагом прошёл мимо швейцара, как всегда восседающего здесь за своим небольшим столом, и вышел на улицу. Тот проводил его взглядом полным уважения. Прекрасно зная, где квартирант служит и чем занимается, тот прогонял со двора местных хулиганов, обещая нажаловаться грозному полицейскому, живущему в его доме, который шутковать с ними уже никак не будет и всыплет им по полной.
Погода была пасмурной. Небо затянули серые облака, сквозь которые солнечный свет едва пробивался. Дождя не было, но тяжёлый воздух был наполнен густой сыростью.
На набережной стоял конный экипаж: большая добротная карета, запряжённая двумя лошадьми. Восседающий на козлах извозчик встретил появление Петра молча, с покорным ожиданием.
Пока Пётр замешкался на крыльце, не решаясь вот так с ходу приблизиться к экипажу, дверца кареты приоткрылась, и в ней показался Кошко. Требовательным жестом руки тот повелел ему садиться. Пётр быстро подошёл, поздоровался и уселся на мягкое сиденье слева от начальника. Портфель он аккуратно положил на свои колени, опасаясь помять свой дорогой наглаженный наряд.
– На Литейный, к дому Вагница, живо! – скомандовал Кошко извозчику, и карета немедленно затряслась по мостовой, увлекаемая лошадьми через Софийскую улицу на Московский проспект.
Кошко посмотрел в окно, оценивая скорость движения экипажа, взглянул на свои наручные часы и удовлетворённо кивнул головой:
– Минут за двадцать доедем. Моллериус ожидает нас в своей квартире ровно в десять.
– Прямо в квартире? – удивился Пётр.
– А где ещё. Он сейчас из своего жилья не вылезает, ждёт какого-нибудь назначения царского на новую должность.
– Здорово, что вам удалось договориться с ним о встрече уже этим утром. Передо мной, не будь вашей помощи, он наверняка бы заупрямился.
– Он и передо мной сперва упирался, пришлось настаивать, – недовольно пробурчал Кошко. – Мне тут возиться с ним некогда, у меня в Москве дел выше головы. Уже сегодня возвращаюсь скорым поездом.
Судя по раздражённому тону начальника,