Шаман. Андрей Морозов
что же ваш новый губернатор Юган?
Портье махнул рукой:
– Непонятный он. Что-то, может, и пытается делать, да результата не видно. То ли времени у него освоиться не хватает – несколько месяцев как в должности, – то ли не справляется. Только я вам это по секрету! Не велите наслать на меня его гнев!
– Хорошо. А к генерал-губернатору как вы относитесь?
Портье поозирался по сторонам и наклонился к нему через стойку:
– Селиванов – человек строгий и всю губернию в руках держит. Но сиротам без Моллериусов житься стало туже. Нет ему дела до простого люда!
– Какой Селиванов? Я в газете прочитал, что Брилевич!
Портье внимательно рассмотрел газету, которую ему протянул Пётр.
– Да не, – отмахнулся он, – иркутский генерал-губернатор Селиванов, а Брилевич его помощник! Видать, Селиванов то ли в отпуске, то ли в отъезде, и поэтому приказы за него сейчас Брилевич подписывает! Резиденция генерал-губернатора располагается в доме купцов Сибиряковых на Набережной улице63, недалеко отсюда. Мимо никак не пройдёте: там красивый трёхэтажный каменный дворец, приметный издалека.
Пётр молча взял протянутые ему ключи от номера и, недовольный, зашагал к лестнице.
– Вас проводить? – поинтересовался портье. – Мой помощник сейчас мигом вас с комнатой ознакомит!
Пётр отмахнулся и зашагал по ступеням лестницы.
Услышав за спиной звук дверного колокольчика, он невольно на лестничной площадке остановился и прислушался. В вестибюль с улицы зашёл какой-то человек – не помешало бы взглянуть, который. Пётр вернулся на несколько ступеней. На стене вестибюля возле лестницы висело большое зеркало, в которое можно было подглядеть стойку. Пётр осторожно встал так, чтобы видеть вестибюль в самый краешек зеркала, при этом самому оставаясь в тени от наблюдения.
Перед стойкой боком к зеркалу стоял крепко сложенный мужчина среднего роста, лет тридцати на вид. Он имел чёрные волосы, решительные черты выбритого лица. Одет он был в чёрное полупальто. Подозрительно поглядывая в сторону парадной лестницы, на которой прятался Пётр, он негромко с портье о чём-то разговаривал. Слов разобрать отсюда было невозможно.
Пётр увидел, как мужчина положил на стойку денежную купюру, но не за оплату номера, потому что портье немедленно убрал её в свой карман. Затем он положил ещё деньги, за которые уже получил ключ. С портье он продолжал о чём-то разговаривать, а тот отвечал ему испуганно, быстро кивая головой.
Быстро всё сообразив, Пётр скорым шагом, едва удерживая себя от бега (чтобы не нарушать тишины), поднялся на второй этаж и, осмотревшись на нём, зашёл за приоткрытую дверь подсобной комнатки, в которой располагались принадлежности для уборки. Прикрыв дверь, оказавшись в полумраке, он внимательно здесь осмотрелся. Увидев толстый шёлковый шнурок на порванных шторах, валявшихся скомканными на деревянном стеллаже, он отрезал своим ножом его кусок длиной с аршин и спешно убрал в карман брюк. Вытащив из кобуры револьвер, он аккуратно взвёл курок
Набережная улица – сегодня бульвар Гагарина.