Ультиматум крупного калибра. Александр Тамоников
всех ног – это несерьезно, – не согласился Павленко. – На колесах будет лучше.
– Ну, это я выразился так, ради красного словца, – сказал Богданов. – На месте будет виднее, что и как. Теперь задача номер два – Восточный Берлин и спасение товарища Вальтера Ульбрихта. Я так вижу, что на это дело имеются пламенные добровольцы…
– А то как же! – отозвался Степан Терко. – Конечно, имеются! В количестве целых двух боевых единиц! Тем более что ты обещал, что больше двух людей все равно туда не пошлешь. Потому что – откуда им взяться, лишним боевым единицам?
– Правильно думаешь, – согласился Богданов. – Неоткуда им взяться…
– Ну, стало быть, мы готовы, – сказал Рябко и указал на Дмитрия Еремина: – Я и вот он. Как обычно, на пару.
– Никаких возражений, – сказал Богданов. – Вот вдвоем и отправитесь. А если силенок хватать не будет, по ходу дела привлечете на помощь кого-нибудь из сознательных восточногерманских товарищей. Ну, или еще что-нибудь придумаете. По обстоятельствам.
– А то как же! – с готовностью согласился Терко. – Обязательно придумаем и привлечем! Создадим народное ополчение во имя спасения товарища Вальтера Ульбрихта!
В помещении раздались короткие смешки. Это был одобряющий и напутственный смех, именно так. Все прекрасно знали, что Степан Терко был балагуром лишь в мирной, так сказать, ситуации, а когда доходило до реального дела, он сразу же становился совсем другим человеком – жестким, точным, сосредоточенным, бесстрашным, умелым. Не сомневался никто и насчет Дмитрия Еремина. Они вдвоем – и Терко, и Еремин – не раз себя проявляли в самых опасных делах, дополняли друг друга, понимали друг друга не то что с полуслова или с полувзгляда, но даже с полувздоха, они были единым целым, организмом, который никогда не давал сбоев. В чем же тут было сомневаться?
– Смех смехом, – сказал Богданов, – но только вы учтите, что похитить или ликвидировать Ульбрихта должна американская спецгруппа. Хорошо обученная, тренированная… А сколько там народу, в той группе, поди узнай. Так что не исключено, что вам придется столкнуться с этой группой лоб в лоб.
– Командир! – в притворном ужасе схватился за голову Терко. – Вот зачем ты сейчас сказал нам такие ужасные слова? Ты их сказал, и мы начали бояться. Я-то еще ничего, а вот он, – Терко указал на Еремина, – сейчас дрожит мелкой дрожью. Бестактный ты человек, командир! Ведь запросто мог бы сказать, что в той американской спецгруппе – сплошь милые барышни! Ну что тебе стоило? Да и нам было бы приятнее!
Опять раздался смех. Это было хорошо, что бойцы, отправляясь на опаснейшее задание, смеялись. Хоть они и были спецназовцами, но, прежде всего, они были людьми. Людям свойственно бояться, когда они отправляются на опасное и трудное дело, из которого, если разобраться и вникнуть, почти невозможно вернуться живым. А смех – он притупляет страх, он вселяет в людей уверенность и спокойствие. Так человек устроен. Таков он есть всегда – даже если он наипервейший спецназовец и супермен.
– Остаются