Пристанище пилигримов. Эдуард Ханифович Саяпов
Я не придерживаюсь общепринятого христианского триединства, потому что это слишком упрощённая схема для таких сложных понятий.
– Ты не устал?
– К тому же, если учитывать, что в абсолютном мире не существует линейного времени, а время для Абсолюта – это единое пространство, сотканное из множества точек бытия, то я могу уверено заявить… – Я затушил сигарету в пепельнице и продолжил: – … что прошлого не существует, как и настоящего, а значит Иисус всегда был сыном Божьим.
– Именно! – подхватил Серёга.
– … и для Бога совершенно не имеет значения, каким способом отправить мессию в нашу реальность, которая всего лишь является фрагментом абсолютного бытия.
– Так какого чёрта ты занимаешься софистикой?!
– Не-е-е, не я, а ваши догматики… Почему они боятся традиционного способа размножения? Кого они обманывают? Зачатие и рождение ребёнка – это великое таинство, привнесённое в нашу жизнь Богом. Какое они имеют право подвергать остракизму и называть грехом то, что является божьим промыслом? А что касается его матушки, с какой стати они вообще рассуждают о подобных вещах? Они что, свечку держали? Прилетел голубь мира и принёс на веточке зиготу. Бред какой-то! Я бы сказал, что это просто неприлично – копаться в подобных вещах. Истина лежит на поверхности, а мы копья ломаем уже две тысячи лет.
Я замолчал, совершенно не понимая, к чему произносить столько ненужных слов, когда истина лежит на поверхности и предельно проста. Сергей тоже молчал, и это тягостное молчание повисло в перманентном шуме вентиляторов системы охлаждения. В темноте перемигивались красные и зелёные индикаторы на панелях сетевого оборудования. В потоке лунного света, льющегося из окна, тускло отсвечивали стальные поверхности серверных шкафов. Мы снова закурили. Вентиляционная решётка с жадностью глотала рваные клочья белёсого дыма.
– Неужели так сложно? – вдруг спросил он.
– Что такое? – всполошился я.
– Просто верить, – ответил он, и кончик вспыхнувшей сигареты осветил его тонкое лицо, – не вдаваясь в интимные подробности его зачатия, рождения, личной жизни. Просто верить – это значит просто любить, без каких-либо сомнений и оговорок.
– К чему эти порожняки?! – крикнул Серёга.
– Извини, – тихо ответил я. – У меня просто личина играет. Колотит меня с похмелья.
– У меня спирт есть… Правда технический, но его все пьют.
– А ты?
– А я им контакты протираю. Ты же знаешь, я не пью.
– Ну, Серега! Ты просто святой!
После этого разговора мы помолчали несколько минут, и я вновь полез ему под кожу:
– Слушай. Я вот знаю тебя много лет и считаю тебя крайне порядочным человеком…
– Хорош, Мансуров! – парировал он мою неприкрытую лесть, широко улыбаясь и демонстрируя свои железные зубы. – Говори сразу, что нужно.
– Это – потом, а сперва – вопрос.
– Ну валяй тогда.
– Ты