Собирай и властвуй. Андрей «АрыкЪ» Андреев
в морозный узор, сотканный из паутины…
– А что случилось со вторым посёлком? – спрашивает Рута тихо.
– Я же не знаю, – вздыхает Тарнум. – Только то, что говорили люди с заходивших сюда барж. И не мне говорили, а матери…
– Пауки и до Заозёрного добрались, так? – понимает Рута. – И всех убили?
– Почти, – отвечает Тарнум нехотя, – осталась горстка смотрителей. Торосы рядом с ними где раскололись, где расплавились, а они устояли, дождались подмоги.
– И кто же им помог?
– Из Тёплой Гавани пришёл корабль с солдатами и чародеями, пауков сожгли вместе с руинами, каверны чем-то залили. Теперь там новые Заозёрный и Приозёрный, как говорят.
– Вернуться не хочешь?
– А зачем? Теперь мой дом здесь.
[3]
По реке идёт тюремная баржа; на палубе не только големы-стражи, но и огромный снежный медведь – с ошейником, как и арестанты.
– Знаете, кого везут? – спрашивает Баандар, играя ножичком с костяной рукояткой.
– И кого же? – хлопает ресницами Айрис.
– Огненного Снежка банда, – ухмыляется Баандар, – с самого Острова сослали.
– Отец говорил, – спешит добавить Казарнак, – тринадцать посёлков сожгли, покуда их взяли.
– Ещё скажи – тринадцать городов со столицей в придачу! – Баандар смеётся, будто лает.
– Не веришь, не надо, – Казарнак отворачивается, отходит.
Руте Баандар не нравится: лицо узкое и острое, будто топор, и сам острый, резкий. Казарнак тоже не нравится, когда пытается к нему подластиться.
– Вот мороки будет, если Снежка этого в нашем остроге оставят, – говорит Айрис. – Он же, наверное, сильный чародей.
– В нашем и оставят, – говорит Баандар, – в каком же ещё? А против чар ошейник с подавлением, и вся недолга!
От посёлка, если прямо на север, к ледозаготовительному острогу вела просека. Ходить просто так по ней было нельзя, но «кулак» запреты не отпугивали, а притягивали. Летом пошли, без Ратмы уже, три года назад дело было. Маклай наелся по дороге каких-то ягод, живот ему прихватило, Казарнак нашёл для закрепления какую-то травку, чем только усугубил. Нет, до острога они всё равно добрались, только очень не скоро. И стены из заострённых брёвен видели, и две башни с воротами, и большое колесо над рекой. А их увидел острожный патруль, их схватили, и от отца тогда сильно попало.
– Сколько раз говорил, чтобы туда не ходили? – спрашивал он ледяным голосом под свист ремня, – сколько раз говорил, что опасно?
Те же вопросы задавал потом Айрис и она сильно визжала, а Рута все удары приняла молча, потому что знала – за дело. Видела, какая чёрная туча поднимается над колесом, слышала гул, будто бы пчелиный рой. А ещё поняла тогда, что отца «рой» не трогает, есть у него какая-то защита. Связано это было со шрамом, о котором Баглай не рассказывал никогда, и никто не рассказывал, а у самой Руты расколоть орешек тайны не вышло, оказался не по зубам.
– Отец пришёл,