Одиночка: Одиночка. Горные тропы. Школа пластунов. Ерофей Трофимов
а массу никак набрать не могу.
Это было правдой. Все его попытки привести это тело в порядок так и пропадали втуне. Да, появилась скоординированность и скорость движений, но мышечную массу набрать никак не получалось. Внешне, ну, если судить по тому, что он сумел рассмотреть в ведре с водой, он больше всего был похож на скелет, обтянутый кожей, под которой перекатывались сухие узлы мышц. Морда, правда, малость округлилась. Во всяком случае, скулы уже не так торчали, и это все достижения.
Посидев у костра, Елисей убедился, что пламя с углей не перекинется на сухую траву, и, от души зевнув, отправился спать. Постелив на сундук пару бурок, он улегся и накрылся еще одной. Что ни говори, а казачья бурка, это и постель, и защита в бою, и палатка в плохую погоду. Пригревшись, парень уснул, словно провалился.
Проснулся он от отчаянного щебета каких-то птах за стенами фургона. Широко зевнув и от души потянувшись, он уселся на своей импровизированной постели и, быстро оглядевшись, усмехнулся, припомнив вечернюю встречу:
– Похоже, я был прав, когда решил выждать время перед отъездом. Ладно, будем надеяться, что в крепости не все такие зашуганные.
Быстро обувшись, он выскочил из фургона и первым делом пересчитал коней. И кони, и коза были на месте. Отойдя в кусты, парень быстро справил свои житейские дела и принялся раздувать огонь, чтобы позавтракать. Перед отъездом он подоил козу и, напившись молока, принялся запрягать коней. Дальнейший его путь прошел спокойно. Пару раз попадались встречные путники, которые с интересом оглядывали его фургон, но останавливаться и вступать в разговор никто не стал.
К вечеру, уже в сумерках, он подъехал под стены крепости и, мрачно посмотрев на закрытые ворота, покачал головой.
– Этого надо было ожидать. Ладно, переживем еще одну ночь в поле. Не развалюсь.
Приметив в стороне широкую площадку, Елисей тряхнул поводьями, перегоняя фургон туда. Тут явно ночевали все те, кто не успел добраться до крепости днем. Выбрав подходящее место, парень быстро распряг коней и, выпустив из фургона козу, отправился за дровами. Разведя костер, он подвесил над ним чайник и принялся раскладывать прихваченные из дома продукты. Шорох за фургоном моментально вывел парня из благодушной задумчивости, заставив бросить нож и откатиться в сторону, подхватывая карабин.
– Ай, молодца, казак, – тихо рассмеялся кто-то в темноте. – Не боись, не трону.
– Ну, трогать меня себе дороже. А ежели честный человек, так выйди к костру и покажись, – отозвался Елисей.
– Так трое нас, – ответил голос, явно улыбаясь.
– Вот втроем и выходите. А не то пальну на голос, потом сами будете себя ругать.
– Добре, казачок, не закипай, – примирительно усмехнулся неизвестный. – Выходим.
Из-за фургона появились три фигуры, и Елисей, рассмотрев их в неверном свете костра, понимающе хмыкнул:
– Пластуны. В разведку, что ль, ходили?
– Грамотный, – одобрительно кивнул казак лет тридцати пяти, расправляя усы. – Мы-то пластуны. А вот ты кто таков и откуда тут взялся?
– Да