Сыграй на цитре. Джоан Хэ
взгляд скользит к остальным людям Жэнь, – да. Они не переживут допросов, если только ты не сможешь их защитить.
– Защитить их, – повторяет Лотос про себя.
Я киваю.
– Они твои новые подчиненные. Обучай их так, как будто от этого зависит твоя жизнь, потому что так и будет. А теперь сверни мне шею.
– Что?
– Давай же, быстро. – Я ковыляю, подходя ближе к решетке. – Ты сказала, что сделаешь это. – По меньшей мере десять раз, начиная со вчерашнего вечера. – Так сдержи свое слово.
После минутного колебания она обхватывает руками мою шею и сжимает, как фермер шею курицы для супа. Звук, который вырывается из моего рта, совершенно не похож на «Помогите», но собирает вокруг меня караульных. Они отрывают Лотос от меня. Я, пошатываясь, поднимаюсь на ноги и выхожу из казармы, давясь собственной слюной. Никто не заподозрит, что я навещала Лотос для ее же блага, после такого спектакля.
На этот раз тебе лучше последовать моим инструкциям, Лотос. Я не допущу, чтобы ее смерть омрачила мою стратегию. Я верну ее Жэнь, точно так же, как обеспечу этот союз.
Позже, в повозке, направляющейся к реке Сымин, я провожу осмотр своей руки. Кровотечение остановилось, но кровь запеклась на рукаве, и Ворон прищуривается, когда встречает меня на берегу.
– Одежды пришлись тебе не по вкусу? – кричит он мне, когда я подхожу по трапу к нашей джонке. К берегу подъезжают другие экипажи, люди высыпают из них наружу. Генералы, советники, морские офицеры – почти все важные лица едут с нами на Юг, все, кроме Миазмы, которая последует за нами с другой половиной флота через три дня. Как только они поднимаются на борт, носильщики убирают трапы.
Начинается веселье. Нам с Вороном предстоит делить джонку в течение следующих двух недель.
Он следует за мной не отрываясь, пока я иду по палубе.
– Значит, я просчитался. Я думал, белый – твой любимый цвет.
Настойчивый, надо отдать ему должное.
– Они были грязными.
– Но не в крови.
Я продвигаюсь вперед. Мы даже не отплыли, а экипаж Северного корабля, мимо которого я прохожу, уже вызывает приступ тошноты.
Ворон, однако, шагает по палубе с уверенностью южанина. Он присоединяется ко мне на корме, лениво опираясь на локоть.
– Ты смертельно бледна, и у тебя часто одышка. Теперь ты являешься с кровью на рукаве. Возможно, у тебя тоже чахотка?
Он стал бы первым, кого бы я заразила, будь это правдой. Но он ничего от меня не получит. Ни чахотки, ни смеха, ни слов. Просто молчание, которое я стараюсь сделать как можно более сухим, – думаю я, глядя на туманную реку впереди нас.
– Ладно, – вздыхает он, плюхнувшись обоими локтями на лакированный борт сампана[9] и скрестив запястья точно так же, как я. – Можешь и дальше молчать. Поскольку мы проведем обозримое будущее в компании друг друга, не могла бы ты хотя бы назвать мне свое имя?
С неба пикирует цапля и хватает когтями рыбу из воды. Я жду, пока хищник и жертва исчезнут в тумане, прежде чем ответить.
– Зефир.
– Твое настоящее имя.
– Это