Химера. Тесс Герритсен
сон.
Потерев лицо, Джек старался прогнать видения, но они слишком глубоко засели в памяти. В тот год, когда взорвался «Челленджер», он только поступил в колледж – там, шагая по коридору студенческого общежития, он и увидел первые телевизионные кадры катастрофы. И в тот день, и в последующие дни он постоянно натыкался на эти ужасные кадры. Они глубоко засели в подсознании Джека и стали такими красочными, словно тем утром он сам стоял на трибунах, был на мысе Канаверал.
А теперь эти воспоминания снова превратились в страшные сны.
«Это из-за Эммы, из-за ее запуска».
Джек стоял в душе, подставив голову под бьющие струи холодной воды и ожидая, когда из памяти сотрутся следы сна. Со следующей недели он уходит в отпуск на двадцать один день, но настроение у Джека совсем не то. Уже много месяцев он не ходил под парусом. Может, несколько недель на воде, подальше от городских огней, излечат его? Только он, море и звезды.
Джек уже давно не любовался звездами. Последнее время он, казалось, избегал даже мельком глядеть на них. В детстве Джек любил смотреть на небо. Мама рассказывала ему, что однажды вечером, когда он только начинал ходить, Джек вышел на лужайку и, вытянув руки, пытался дотронуться до луны. И когда ему не удалось, разревелся от огорчения.
Луна, звезды, чернота космоса – теперь все это было ему недоступно, и частенько Джек чувствовал себя маленьким мальчиком, плачущим от огорчения.
Он выключил воду, уперся руками в отделанную кафелем стену и постоял немного, склонив голову. С волос стекала вода. «Сегодня шестнадцатое июля, – думал Джек. – Эмме осталось восемь дней до полета». Он чувствовал, как замерзает влажная кожа.
Через десять минут Джек уже оделся и сел в машину. Был вторник. Сегодня Эмма с новым экипажем заканчивает трехдневную комплексную тренировку. Она, конечно, устанет и не захочет встречаться с ним. Но завтра Эмма будет уже на пути к мысу Канаверал. Завтра они уже не увидятся.
Оказавшись в Космическом центре имени Джонсона, он оставил машину на парковке у Тридцатого корпуса, быстро показал удостоверение НАСА охраннику и поторопился наверх, в зал управления полетом шаттла. Там царила напряженная тишина. Комплексная полетная тренировка была чем-то вроде выпускного экзамена как для астронавтов, так и для наземных служб. Наполненный критическими моментами прогон полета от старта до посадки с неожиданно возникающими неисправностями, которые всех держали в огромном напряжении. Три команды операторов не раз за последние три дня сменяли друг друга, и сейчас за пультами управления сидели два десятка усталых мужчин и женщин. Мусорные корзины были переполнены стаканчиками из-под кофе и банками из-под диетической пепси. Кое-кто из операторов увидел Джека и кивнул ему в знак приветствия, но времени как следует поздороваться не было: наступил главный кризисный момент и все сконцентрировались на решении проблемы. Джек несколько месяцев не появлялся в ЦУПе и теперь снова ощутил знакомое возбуждение, ту наэлектризованность, которая, казалось, физически ощущалась в этом зале во время полета.
Он