Сити, деньги и перо. Евгений Прядеев
я не совсем чётко разглядел, что именно она делает, но внутри почему-то появилось ощущение, что она обнюхивает Еремеева. – Кто его так потрепал? Ты?!
Гостья упёрла в меня жёсткий колючий взгляд. Её взор выражал крайнюю степень неодобрения, как будто женщина и в самом деле считала именно меня виноватым в ранении Жана.
– Почему я? – По телу пробежала волна жара, как будто тело только что ощупали невидимые руки.
– Ну я же вижу, что его оборотень трепал, – объяснила свой вопрос врач, кинув ещё один короткий взгляд в мою сторону. – И твою сущность тоже распознать в состоянии. Не поделили чего-то, а теперь вдруг ты его лечить вздумал. Так, что ли?
Вот теперь я напрягся. Странного вида женщина, которая видит моё звериное начало. Кто она такая вообще? И откуда здесь взялась?
– Не пыхти ты так, всех мышей распугаешь. – Гостья уже не смотрела в мою сторону, а доставала из кармана халата резиновые голубые перчатки. – Я целитель. Штатный целитель пограничного госпиталя. Ты что, никогда про нас не слышал?
Она ещё и мысли читать умеет? Или все вопросы у меня на лице отпечатались?
– Слышать-то слышал, но вот встречаться вживую до сих не доводилось, – медленно ответил я, недоверчиво глядя на нашу гостью. Вот она целитель госпиталя? Ощущение, что я попал в сказку или как минимум оказался рядом с космонавтом. Целитель – это же что-то за гранью.
Правды ради, подобные байки встречаются в любой более-менее крупной больнице с солидной историей. Все они говорят примерно об одном и том же, различаясь разве что только в незначительных деталях, но слово в слово повторяя суть этой городской легенды.
В любой больнице умирают люди. Так определено судьбой. Но кто-то там, наверху, решает, что не всем людям в больнице пришёл черед умирать именно сегодня. Поэтому периодически по операционным и блоку реанимации ходит неизвестный, вытаскивающий людей с того света.
Пройдёт операция, хирург устало снимет перчатки с натруженных рук, а сам чуть не плачет, понимая, что спасти жизнь этому тяжёлому пациенту выше его скромных возможностей. Или медсестра в очередной раз стирает пот со лба неоперабельного пациента в блоке интенсивной терапии. Вроде бы всё, надежды никакой?
И тут в коридоре появляется целитель. Внешний облик тут неважен, тем более что он всегда разный. По рассказам одних, это пожилая женщина в белом халате, другие твердят про молодого парня в комбинезоне медбрата. Главное, что они приходят, а затем начинаются чудеса. Пациенты, на жизни которых официальная медицина уже поставила крест, внезапно идут на поправку семимильными шагами.
Кто это был? Что они сделали? Науке это до сих пор неизвестно. Когда я лежал в Голицынском госпитале, там тоже гуляла байка про тётю Марину. Весёлая женщина за пятьдесят появлялась внезапно, здоровалась со всеми по имени и оставляла за спиной только выздоравливающих. Кто она и откуда, ответить