Обратная перспектива. Андрей Столяров
леса… Об этом, кстати, пишет Юрий Готье, который помимо Москвы пребывал в это время где-то в тех же местах. Правда, если бы был сильный пожар, то был бы и дым. А наш спецагент ни о каком задымлении не упоминает. С другой стороны, нельзя требовать от свидетеля слишком многого: он же не знал, что именно нас будет интересовать.
Я произношу ничего не значащие слова, а сам думаю, какой все-таки молодец Борис. В письме, присланном одновременно со сканом, он говорит, что давно держал в памяти этот малоизвестный архив и вот, попав ныне в Гарвард, решил его посмотреть. Ты ведь, кажется, интересуешься товарищем Троцким? Вот тебе на данную тему очень любопытные письмена. Приложены были, разумеется, номер секции, регистр, опись, шифр. Прямо хоть сейчас на них ссылку давай. Жаль только, что скан: нельзя подержать сам документ в руках, пощупать бумагу, понюхать, посмотреть на выцветшие, бурые тени чернил. Я,конечно, не архивист, который сразу же впитывает детали разных эпох, но тоже – просто немного покрутив документ, считав лексику, глянув его на просвет, могу установить период написания с точностью до двадцати – двадцати пяти лет. Органолептика при всей ее примитивности – великая вещь, и чутье, которое дается годами, десятилетиями труда, работает зачастую лучше всех технических экспертиз. Ладно, будем пока полагаться на нюх Бориса. Если он утверждает, что документ подлинный, значит, скорее всего, так и есть. Об этом, между прочим, свидетельствует и контекст: «Бумаги Эммерса» (так неофициально обозначен архив – по имени сдавшего его капитана) были вывезены, согласно рескрипту, американцами в 1945 году – из замка Вевельсбург, между прочим, где находилась небезызвестная школа по подготовке офицеров СС, а в Вевельсбург он попал, скорее всего, из Орла.
Это тоже, в общем, известный историкам факт. Где‑то в начале 1930‑х годов Сталин, уже обретя в стране абсолютную власть, распорядился перевести часть документов НКВД с Лубянки в провинциальный Орел, где для них был сформирован Специальный отдел. Видимо, полагал, что так будет спокойнее. Подальше, подальше от любопытных московских глаз. Архивы еще не разобраны, кто знает, какую бомбу там можно найти. Тем более что Орловский централ, созданный аж в 1840 году, считался одной из крупнейших и надежнейших тюрем России. Стены вот такой толщины. Где еще хранить государственные секреты, если не здесь? Однако немцы осенью 1941 года продвигались стремительно. Оборона разваливалась, Орел был взят ими уже 3 октября. Архивы, включая и Спецотдел, почему-то вывезти не удалось. Вполне возможно, что в панической суматохе тех дней о них просто забыли. Зато успели расстрелять практически всех заключенных Орловской тюрьмы, в том числе – знаменитую (в прошлом) Марию Александровну Спиридонову. В Большой советской энциклопедии (я сам это читал) скромненько сообщалось, что после мятежа левых эсеров она отошла от политической деятельности, подразумевалось, что просто где-то тихо живет, в действительности была тогда арестована,