Дочь для трона. Ханна Уиттен
от яблок.
Отзеркаленная сила и отзеркаленная любовь, отозвался голос. Вот что открывает Тенеземье. Открывает Сердцедрево. Открывает тебя.
– Это ровным счетом ничего не прояснило, – огрызнулась Рэд, но остаток едкого ответа застрял у нее в горле, как только она взглянула вперед.
Как только она увидела зеркало, растущее в стволе дерева.
То самое зеркало, которое она принесла с собой, которое так упрямо пыталась заставить показывать ей Нив. Сперва в нем отражалась она сама, наполовину лес, наполовину женщина, с дикими глазами и синяками от поцелуев. Потом по стеклу пробежала дрожь, и на миг проявился однотонный серый мир. И некто одновременно схожий с ней и совсем другой, с длинными черными волосами, темными провалами глаз и шипами на запястьях.
Нив.
Но едва Рэд бросилась вперед, забыв про ветку под ногами и бесконечную пустоту внизу, как сновидение исказилось и стало больше похоже на порождение ее усталого разума, чем на своеобразное подобие реальности. Шаги Рэд оказались слишком длинными и медленными, а вытянутые пальцы не сумели коснуться рамы зеркала. Оно провалилось назад и исчезло, а следом за ним в темноту упала и она сама.
– Рэд? – Эммон лежал на боку, согнув руку под ее головой и мягко сжимая Рэд в объятиях; в глазах у него плескалась тревога. – Ты закричала.
Она потянулась и разгладила морщинку между его бровями. Ответила:
– Прости. Странный сон.
Он нахмурился.
– Снова?
Рэд кивнула и села, растрепанная после сна и любви.
– Но ощущения совсем другие. – Она принялась искать свою разорванную в спешке блузку, неожиданно остро желая узнать, что именно она вытащила из-под земли. – Слово Сердцедрево тебе о чем-нибудь говорит?
Эммон нахмурился сильнее.
– Ничего очевидного, нет.
Блузка обнаружилась в десятке шагов – черт, как он зашвырнул бедную штуковину – повисшей на невысоком кусте ежевики. Рэд не стала выпутывать ткань из колючек и просто вытащила из кармана загадочное нечто, оставшееся у нее в ладони после того, как она чуть не превратилась в страж-древо. Она постучала им об колено, сбивая засохшую грязь.
Это был ключ. Из белого дерева, пронизанный золотыми жилками, и все-таки определенно ключ. И, крепко сжав его в ладони, Рэд снова ощутила едва уловимое биение сердца, словно ключ либо сам был живым существом, либо был с таковым связан.
Она обернулась ко все еще растерянному Эммону, высоко поднимая свою находку.
– Чем бы оно ни было, – сказала она, – у него явно есть замок.
Глава восьмая
Нив
Поскольку лучше многих иных у Нив было отточено умение издеваться над собой, в пути она думала о Раффи.
Всепроникающий холод Тенеземья постоянно напоминал о его тепле. О теплых карих глазах, о теплой улыбке, о теплых губах, прижавшихся к ней в том их единственном поцелуе в покоях Нив – когда руки у нее были ледяными от магии, когда умерла ее мать, а Рэд все не возвращалась.
Он поцеловал ее так, словно хотел оттащить от края