Дочь для трона. Ханна Уиттен
И магии оказалось так много, что имевшее смысл количество я мог передать тебе только поцелуем. А этого я делать не собирался. Не при том, как ты на меня смотрела.
Договорив, он шагнул мимо нее и направился к бесконечному серому горизонту. Нив мгновение хмурилась ему в спину, прежде чем пойти следом.
Осторожность, предупредительность. Качества, что он выказывал на поверхности, здесь, внизу, казались ей смутно опасными. Нив не желала его заботы – которая все только усложняла, – но и боялась того, каким предстанет подземный мир, если Солмир откажет ей в этой заботе.
Какое-то время они шли молча, потом Нив наконец снова заговорила, не до конца понимая, как задать вопрос.
– Твои глаза…
Солмир шагал, нервно проворачивая серебряное кольцо на большом пальце кончиком указательного.
– Что с ними?
– Они тоже почти почернели.
Он пожал плечами.
– Удерживать в себе и душу, и такое обилие силы одновременно – то еще искусство. Душа и магия Тенеземья – не из тех вещей, что могут сосуществовать, по крайней мере, если не задаваться целью сохранить и то, и другое. – Он запрокинул голову к серому небу, таившему вдалеке смутно видимые тонкие корни, похожие на вытянутые облака. – Может быть, я хочу себе ту медаль.
Отсылка к ее недавней шпильке могла бы вынудить Нив закатить глаза, если бы она не была так сосредоточена на вопросе о магии и душах.
– Это произошло с Рэд?
Солмир резко остановился и обернулся к ней, сложив руки на груди; рассеянный свет Тенеземья окутывал его фигуру.
– Нет, – ответил он наконец почти мягко, или настолько мягко, насколько позволял его голос. – У Диколесья иная магия. Она… живет в гармонии с душой, если можно так выразиться. Усиливает ее вместо того, чтобы полностью поглотить. Душа Рэдарис цела. – Он вздернул бровь и усмехнулся. – Такая же упрямая и докучливая, как и прежде.
Нив тоже против воли чуть заметно улыбнулась.
– Хорошо, – пробормотала она. – Это хорошо.
Солмир еще мгновение смотрел на нее с нечитаемым выражением на лице, по-прежнему крутя на пальце кольцо. Рукава его рубашки были безнадежно разорваны проросшими шипами, и татуировка на плече оказалась на виду. Три линии, сверху – самая широкая, в середине – пересеченная крошечными штрихами, внизу – совсем тонкая и простая.
Он развернулся на пятке и снова пошел через пустошь.
– Рад слышать, что тебе это кажется хорошим, – сказал он. – Уверен, что душа Рэдарис ей намного нужнее, чем мне – моя.
Глава девятая
Раффи
От Святилища его бросало в дрожь.
В общем-то, так было всегда. Он никогда не мог назвать себя религиозным; в большинстве стран на повседневной основе охотнее поклонялись героям устных сказаний и местных легенд, такая вера была проще и ближе к народу. У всех, кроме жриц Ордена – и несчастливо плодовитых королев Валлейды, – отношения с Королями были простыми. Люди зажигали красную свечку пару раз в год, выдавали замуж в белом