Четыре Евы. Связь поколений. Веера Хелена Рейникайнен
почувствовала, что кричать уже нет ни сил, ни времени. Тогда я мысленно обратилась к своему другу Иисусу и буквально прокричала ему: «Помоги!» Дальше я ничего не помнила, очнулась на берегу, на песке, вокруг были испуганные лица взрослых и детей. Меня успели увидеть и спасти Азаровы, с которыми я приехала. Маме я не решилась сразу признаться. Когда она узнала о случившемся, очень испугалась, представила, что могла потерять меня, и поэтому потом долго не отпускала меня от себя ни на шаг.
Родители обещали Богу отдать свой дом под служение, и с 1967-го года там собирались братья-христиане (в то время собрания проходили в двух местах: у нас и Лукаса). Наш дом был слишком мал, а желающих молиться с каждым разом становилось всё больше и больше. Тогда было решено построить более просторный дом. С помощью братьев-христиан были собраны средства на строительство, готовый сруб приобрели в Лавриках в разобранном виде. Старый дом на брёвнах скатили ниже, а на его месте стали собирать новый бревенчатый сруб. Однажды, когда дом был уже почти достроен и шли работы на крыше, подъехали милицейские машины, оттуда вышли милиционеры и направились к новому дому. Мама стояла и смотрела на них, я была рядом.
Они подошли и по лестнице стали подниматься на крышу. Мама сначала не поняла, зачем они это делают.
Когда они начали ломать стропила, уже установленные на крыше, мама закричала:
– Кто может, сфотографируйте это! Пусть все люди увидят, что творят органы правопорядка! Это беззаконие! Кто-то из маминых и папиных друзей стал фотографировать происходящее.
Я не понимала, зачем эти люди приехали сюда, зачем они причиняют ущерб и доставляют боль людям, строящим наш дом. Потом я увидела, что милиционеры побежали за тем человеком, который их фотографировал. Я была напугана, боялась за своих родителей. В голове у меня мелькало множество вопросов: почему эти люди творят зло, почему и за что они причиняют людям боль, почему они ломают то, что строят другие? Вопросов было много, ответов не было. Мне было жалко папу, маму и тех, кто строил.
Милиционеры сели в машину и уехали, оставив после себя хаос. Мама объясняла, что эти люди слепы, они не ведают, что творят, не боятся Бога, живут как во тьме. Так как основная часть стройматериалов была повреждена, а средств на покупку новых не было, решено было строить дом из того, что осталось, поэтому вместо высокой крыши и полноценного второго этажа пришлось довольствоваться полуэтажным помещением и низкой крышей.
Когда в 1972-м новый дом был достроен, мы всей семьёй переехали туда, а старый маленький дом остался на нашем участке внизу. В новый дом стали регулярно приходить на молитвенные собрания братья-баптисты со всех районов Ленинграда. К нам постоянно приезжали милиционеры и разгоняли эти собрания, забирали с собой христиан, увозили их в лес и там оставляли. Бесстрашные христиане проводили свои богослужения и там, в лесах, а потом добирались, как могли, до своих жилищ. Когда мы стали жить в новом доме, родители на лето отдали наш старый дом своим друзьям Азаровым под дачу.
Я