Доля сестра Недоля. Любовь Цветкова
бодрствуют. Тишина – зловещая. Да смотри и слушай, лошади больше скажут, чем эта тишина.
Какое-то время Знахарь был у костра один. Он разложил весь хворост по кругу в двух шагах от огня, и вошёл в этот круг. Скоро из темноты, как ниоткуда, к костру разом шагнули двадцать воинов, молодых и крепких. Каждый из них в одной руке держал щит, а в другой связку хвороста. Они встали вокруг костра. Ярмир внес в этот круг девочку, и дружинники плотно сомкнули стену. Они поставили к ногам щиты, так, что не видно было даже огня, только столб света в темноте. Воины постояли некоторое время. Потом разом бросили в костер свои вязанки хвороста и добавили те, что разложил Знахарь. На краткий миг костер притух, не веря, что его так подкормили, и было темно в ночи и тихо. А когда огонь вспыхнул, осветив ночь, не было у костра никого, кроме Знахаря.
Едва забрезжил рассвет, на стан дружинников напали воительницы. Они всю ночь ждали рассвета. Им нужна была маленькая царевна Томира. Они скакали на своих скакунах по сонному стану и бросали на спящих сети, чтобы те не смогли оказать им сопротивления. Они рубили дружинников своими топориками. Но клич победы сменился горестными криками разочарования. Это были не воины! Это были скатки бурок, шкур и одеял, которые воительницы приняли за них в темноте. Дружинники давно уже покинули стан. Растаял в воздухе и знахарь, который хранил костёр.
– Чары, это их чары! – слышались отчаянные крики воительниц.– Их Боги сильнее нас. Их волошба сильнее нашей!!!
Долго несли шесть дружинников, сменяя друг друга девочку. Степь закончилась и начался лес, идти стало труднее. Но они упорно шли и шли, унося княжну всё дальше от воительниц. И вот, наконец, стали появляться узнаваемые места. Это приободрило дружинников и придало сил. Ещё пара дней и им пришлось обходить стороной селения родовичей, чтобы не нарушить таинство своей ноши. И вот, в один прекрасный день они достигли подворья капища Макоши и внесли щит с девочкой в широкий двор пристроек. К ним вышли старшие Вълхвы и приняли раненую под свою защиту. Так Томира стала воспитанницей, а затем и Вестой капища.
Девочка шла на поправку, она впитывала в себя всё, что слышала, понимала, что ей говорили, и очень скоро смогла уже отвечать на вопросы Есиславы. Она рассказала о себе следующее.
Томира была царевной. Но это не значило, что она была рождена Царицей воительниц. Она была царевной восьмилеток. У омужанок каждую весну проходили состязания среди девочек-вёрст8, равных по годам. Самая ловкая, удачливая, становилась победительницей и объявлялась царевной. Но новые царевны побеждали каждую весну и каждую весну их называли ровно пять: от восьми до двенадцати лет. В тринадцать девочки уже не состязались на звание царевны. Детство заканчивалось. Они уже становились добытчицами. И от их ловкости зависел достаток всего стана.
И всё же, у Томиры была возможность стать в будущем настоящей Царицей. Во-первых, её назвали в честь самой Царицы воительниц, во-вторых, она всё время была
Вёрсты – ровесники, равные по возрасту, ровня друг другу по положению, силам.