Правосудие королей. Ричард Суон
Когда нет дома, куда можно было бы вернуться?
Я замялась, почувствовав себя неловко. Я не любила рассказывать о своем прошлом незнакомцам, особенно тем, которые мне нравились.
– У меня уже давно не было дома, – сказала я.
– Сочувствую, – сказал Матас.
– А что же ты? – быстро спросила я. – Ты всю жизнь прожил в Долине Гейл?
Он кивнул.
– Моя мать умерла от оспы, когда я был совсем маленьким, но я все еще живу с отцом. Он был ранен, сражаясь с толцами в Марках, и теперь не может ходить.
– Сочувствую, – настороженно сказала я. В разговоре с сэром Радомиром мне пришлось промолчать, но сейчас я этого делать не собиралась. Если Матаса чем-то не устраивало мое происхождение, я бы дала ему отпор, и не важно, нравился он мне или нет.
– Ты ведь толка, верно? – беззлобно сказал он. – Седанка – такие фамилии дают марчанам.
– Верно, – сказала я. – А что? Тебя это заботит? Я еще не родилась, когда Рейхскриг пришел в Мулдау.
– Нет, не заботит, – быстро сказал Матас. – Я не держу на марчан зла. И вообще, мы теперь все подданные Аутуна. Я и сам другой жизни не знал.
Я успокоилась и застенчиво, неискренне улыбнулась ему. Я злилась на саму себя. Матас был хорошим парнем, а я вела себя неуклюже и была плохой собеседницей.
Мы свернули на улицу, которая вела прямиком к Вельделинским воротам. Примерно на четверти пути к ним располагалось здание суда – богато украшенное каменное строение, ощетинившееся турелями с коническими крышами из серого шифера и увешанное промокшими знаменами Совы. Здание стражи находилось чуть дальше, рядом с городской тюрьмой.
– Что ты думаешь об убийстве леди Бауэр? – спросила я, когда мы подошли к зданию суда, понимая, что наша совместная прогулка подходит к концу.
Матас пожал плечами.
– Скверное дело, это уж точно, – сказал он. – Обычно, когда случается убийство, простые люди только и делают, что тычут в других пальцами, и ничем ты их не остановишь. У нас сразу же список подозреваемых становится длиной с локоть. – Матас помедлил. – Сейчас все по-другому. Даже заподозрить некого. Сэр Радомир твердо уверен, что лорд Бауэр, каким бы тяжелым человеком он ни был, не виноват. Никто ничего не видел и не слышал. Мы прочесали всю восточную часть города и не нашли никого, кто бы внезапно разбогател – на случай, если это был неудачный грабеж. И никто не треплет языком, даже когда мы пытаемся их… разговорить, если ты понимаешь, о чем я. Леди как будто просто исчезла. Если бы не трещина в ее черепушке, – он постучал по шлему у виска, – все бы подумали, что она просто оступилась на берегу Гейл и утонула. Река глубокая, и течение у нее опасное. Не зацепись она за корень дерева, сынишка Тома Бевитта ее бы и не нашел.
Я содрогнулась, представив себе, как труп леди Бауэр вертится глубоко под водой, уволакиваемый течением, и как постепенно от него ничего не остается.
Матас вздохнул.
– Я сам не знаю, что и думать. Но у сэра Радомира есть свои мысли.
– Он подозревает кого-нибудь конкретного? – продолжала допытываться я.
– Не могу сказать, –