Время и боги. Дочь короля Эльфландии. Лорд Дансейни
а крылья их больше любых крыл в мире; один над другим стоят они, числом больше, чем под силу счесть человеку, и все выточены из одного куска мрамора, и из него же под ними высечен зал дворца, что высится на высеченных из того же куска мрамора ветвях дерева-папоротника, созданного руками каменотеса из джунглей, любившего высокие папоротники. Над Рекой Преданий, слившейся с Водами Легенд, мосты – как сплетенные ветви глицинии, увитые ниспадающими лианами с названием «золотой дождь». О! Прекрасен белоснежный Баббулкунд, прекрасен, но горд; но Бог моего народа, наблюдая великолепие города, увидел, что Нехемосы поклоняются идолу Аннолиту, а весь народ – собаке Вос. Прекрасен Баббулкунд; увы, я не могу его благословить. Я мог бы жить на одной из его улиц, любуясь на таинственные джунгли, где цветы орхидей тянутся к солнцу, выбираясь из тьмы. Я мог бы любить Баббулкунд великой любовью, но я слуга Бога моего народа, а властитель Баббулкунда согрешил тем, что поклоняется идолу Аннолиту, а народ его – собаке Вос. Увы тебе, Баббулкунд, увы, я уже не могу повернуть назад – завтра я должен проклясть тебя и напророчить тебе гибель, Баббулкунд. Но вы, путешественники, что были так гостеприимны, садитесь на верблюдов и поспешите, ибо я иду выполнить повеление Бога моего народа и не могу больше медлить. Спешите увидеть красоту Баббулкунда, пока я не проклял его, и тотчас бегите на север.
Тлеющие угли нашего костра вспыхнули, и странно блеснули глаза человека в лохмотьях. Вдруг он встал, и его изорванные одежды взметнулись, как от сильного порыва ветра; не сказав ни слова, он быстро повернулся к югу и устремился во тьму. Тишина упала на наш лагерь, повеяло запахом табака, что выращивают в этих землях.
Когда костер догорел, я уснул, но отдых мой тревожили сны о роковом конце.
Наступило утро, и проводники сказали, что мы доберемся до города засветло. Снова двинулись мы по однообразной пустыне, и навстречу нам из Баббулкунда шли путешественники, и в глазах их отражалась красота его чудес.
В полдень, устроившись на отдых, мы увидели множество людей, бегущих с юга. Когда они приблизились, мы приветствовали их словами: «Как там в Баббулкунде?»
Они отвечали:
– Мы не принадлежим к народу Баббулкунда, в юности нас взяли в плен и привезли с гор, на севере. Сейчас нам всем явился Бог нашего народа и позвал в родные горы, вот почему мы бежим на север. А в Баббулкунде Нехемоса тревожили сны о роковом конце, и никто не мог истолковать эти сны. Вот сон, что приснился фараону Нехемосу в первую ночь. Снилось ему, что в тишине летит птица, вся черная, и при каждом взмахе ее крыльев Баббулкунд тускнеет и темнеет; вслед за ней летит птица, вся белая, и при каждом взмахе ее крыльев Баббулкунд сияет и сверкает; и так пролетели еще четыре птицы, поочередно черные и белые. Когда летела черная птица, Баббулкунд темнел, а когда летела белая, дома и улицы сияли. Но после шестой птицы Баббулкунд исчез, и там, где он стоял, осталась лишь пустыня, по которой печально текли Унрана и Плегатаниз. На следующее утро все прорицатели царя кинулись к своим божкам,