Остров забвения. Сьюзен Хилл
еще неплохой стейк, и лангустины выглядят отлично.
– Нет, спасибо, я ограничусь этим и пойду домой, буду ждать тебя. Я бы не отказался… от позднего ужина теплым вечером. – Он дотронулся до ее руки.
– Я закончу не раньше десяти тридцати – одиннадцати, ничего?
– Конечно. Я посмотрю передачу про вскрытия.
Теперь наступил ее черед морщиться. А в следующую секунду она уже ускакала к столу новоприбывших гостей. Ее темные волосы были аккуратно собраны и заколоты на затылке, из-под них виднелась прекрасная длинная шея. На ней были черные леггинсы и просторная футболка, и под ней проглядывалась вся остальная фигура. Стройная. Потрясающая. Он выпил еще пива и вернулся к английским новостям. Казалось, что они становятся все дальше и дальше, имеют все меньшее отношение к его нынешней жизни. На удивление устроенной и приятной жизни.
Он сидел в саду, попивая холодное пиво, и глядел на мотыльков, бьющихся о фонарь. Через какое-то время он заснул прямо в шезлонге, а когда проснулся, было уже пять минут двенадцатого. Дельфин так и не вернулась домой. Он пошел внутрь, проверил телефон, посмотрел, стоит ли ее мопед под навесом. Его там не оказалось. Он позвонил в кафе, но попал на автоответчик.
Он обнаружил ее сидящей на опрокинувшемся мопеде у обочины, в миле от дома. Его фары выхватили ее из темноты. Она согнулась вдвое, упершись головой в колени.
Переднее колесо мотоцикла помялось, крыла вообще не было. Он лежал на боку, и Ричард сперва оттащил его к забору, а затем помог Дельфин забраться к себе в машину. Ее лицо и руки были в крови, но она была в сознании и, насколько он мог видеть в полутьме, ничего не сломала и не ушибла. Кровь текла из ее носа и глубокого пореза на руке.
– По встречке очень быстро ехала машина.
– Идиот.
– Желтая машина.
– Ты ее узнала?
– Кажется, нет. Все произошло моментально, я улетела на обочину, и он уехал.
– Идиот и сволочь. Но давай сначала как следует тебя осмотрим. Возможно, тебе нужно в больницу.
– Нет, нет, я в порядке.
Опухший нос выглядел очень болезненно, но сломан не был. Дома Ричард умыл и обработал ей лицо и руки и забинтовал порез, который оказался очень серьезным, и Ричард даже подумал, что, возможно, понадобится наложить швы. Но сегодня он решил ей ничего не говорить, просто дал большую дозу снотворного и уложил в кровать в комнате, выглядывающей окнами во двор; там деревья не позволят солнцу ее потревожить.
– Ой, а что с мопедом?
– Разберусь с ним утром. А ты ложись и попытайся уснуть. Зови, если боль станет сильнее или замучает голова. Вот тупой идиот этот водитель. Когда уезжаешь из Англии в страну, где ездят по правой стороне, нужно и мозги переключать. Постоянно напоминать себе – на правую, на правую. Видимо, он слишком быстро срезал на том повороте, рядом с мусорными контейнерами.
– Да, – Дельфин отвернулась в другую сторону. – Спасибо, – проговорила она.
Что-то не так было с ее голосом.