Мой милый доктор. Елена Космос
В гневе она прекрасна. Бледно – карие глаза брызжут расплавленным золотом. Яркий румянец, заливший ее щеки, вносит чуточку озорства и бесшабашности в ее строгие черты лица. Пухлые губы чувственно двигаются вслед произносимым словам.
Если Шестопалов не слеп, как пень, и не глуп, как баран, он не сможет пропустить яркую перемену в давней знакомой.
Роман все смотрел и смотрел, точно увидел Виалету впервые.
Она совсем не похожа на ту потерянную и отчаявшуюся женщину, которую он лицезрел в своем кабинете изо дня в день.
Сегодня она – чарующая красавица, к коже которой хочется прикасаться вновь и вновь.
В висках у него засаднило – он вспомнил о коротком поцелуе в голубую жилку ее шеи.
Глаза невольно обратились туда, но не смогли задержаться на одном месте и скользнули в глубокий вырез ее платья. Кружевной краешек белоснежного бюстгальтера вызывающе приглашал продолжить зрительное путешествие, и Роман поймал себя на мысли, что было бы неплохо, если бюстгальтер отсутствовал бы вообще.
В следующую секунду он вернулся к ее лицу и заметил легкую улыбку. Если она сейчас залепит ему пощечину, будет права на все сто. Помощник и советчик называется. Кобель! Такое определение не плохо само по себе, но на работе ему не место.
– Роман, музыка закончилась. И не ешьте меня глазами. Вы переигрываете. К тому же Шестопалов с Амалией уже ушли к своему столику. Концерт по заявкам окончен, – заметила Виалета, крадучи наблюдая за «объектом» и наслаждаясь ситуацией.
Первый шок от испытующих глаз Александра прошел, и теперь она поняла – его самолюбие задето. Она неплохо сыграла, но как вел себя Роман! Точно взаправдашний пылкий влюбленный.
Она едва не утонула в синем океане его жадных бездонных глаз. Если бы только так смотрел на нее Александр. Полжизни можно отдать за этот взгляд.
– Что теперь будем делать? – смутилась Виалета от своих мыслей.
– Работать и еще раз работать, – Роман с трудом обрел ровные интонации в голосе. – Если вас удовлетворили результаты, будем двигаться в том же ключе.
Он провел Виалету через танцпол к стойке бара, заказал ей коктейль и продолжил инструктаж, предварительно прочертив в своем мозгу жирную красную линию запрета: не ассоциировать Захарову с привлекательной женщиной, а только с пациенткой, нуждающейся в его срочной квалифицированной помощи.
Исключив вербальный и зрительный контакт с ней, это станет элементарной задачей. Только не касаться ее во время танца, и не смотреть на нее во время разговора вряд ли получится.
– Значит так. Сейчас заиграет музыка, и я пойду к Амалии, приглашу ее на танец. Возражения не принимаются, и все вопросы оставляются на потом.
Как только Роман заговорил о деле, он, точно охотничья собака, забыл обо всем постороннем. Обратился, так сказать, в нюх, слух, зрение и интуицию.
Зато Виалета тут же занервничала. Ее пальцы принялись отбивать дробь на стойке. Сватко накрыл своей ладонью ее руку, погладил ее пальцы, не ощутив при этом ровно никакого