Мой милый доктор. Елена Космос
но никогда ночью. Почему ее окрестили птичьей башней?
– Раньше она была излюбленным местом гнездовья хищных птиц. Кстати, удивительной является не сама башня, а высокая отвесная скала, на которой верующие непостижимым образом прилепили часовню.
– Происхождение подобной скалы в нашей равнинной местности и поныне вызывает яростные споры геотектологов, – продолжал он. – Было доказано, что в течение нескольких веков она оставалась неприступной из-за чрезвычайной крепости породы, из которой она состоит. Где-то в середине девятнадцатого столетия на вершине построили часовню, для подхода вырубив круговые ступени, в конце двадцатого часовню реставрировали, оснастили лифтом и превратили в нечто среднее между музеем и экзотическим местом отдыха для состоятельных туристов. Ночью часовня выглядит пугающе – сама скала сливается с темнотой и кажется, что строение просто зависло в воздухе. Но именно в это время там наибольшее число посетителей.
– Я несколько раз была у подножия скалы, но так и не решилась подняться наверх, – тихо вздохнула Виалета, не сводя глаз с двух далеких немигающих огней.
– Почему? – полюбопытствовал Роман, и тут же поморщился от своей бестактности. Виалета не единожды рассказывала Римме Эдуардовне о страхах к летательным аппаратам. Стоило предположить, что высота тоже не вызовет в ней приятных ассоциаций.
– Наверное потому, что никто не предложил, – сдержанно отшутилась девушка, и вновь перевела взгляд на небо. Звезды теперь казались ближе загадочных огней с башни.
– А знаешь, с этой скалой связана интересная история, почти сказка, уходящая вглубь веков. Не могу пояснить точнее, о каком времени пойдет речь, но язычество тогда на Руси еще было сильно, народ поклонялся множеству божков и тотемов, считал соседство леших и домовых будничным делом.
Сватко всмотрелся в немигающие огни башни и голосом сказочника со старых грампластинок, которые девочка Виалета так любила в детстве, начал повествование.
– На месте нашего города и его окрестностей располагалось тогда огромное княжество во главе с обнищавшим правителем, доведшим свои вотчины до разорения неумелым царствованием. Решил князь укрепить пошатнувшийся трон выгодным замужеством единственной дочери – красавицы и высмотрел в соседях престарелого бездетного князя.
Жених годился девице в деды, но расчетливого отца смущало вовсе не это, а что строптивая дочь, поправ уважение к царственному родителю, наотрез оказалась разделить с отцом интересы княжества.
Был у нее уже любимый хлопец, без знатного имени, вотчин и казны, и она, вверять свою девичью красу в чьи бы то ни было руки, кроме его, не собиралась.
Звали хлопчика – Словиша. Если по-современному – Соловушка. Пел, верно, он, не хуже самого соловья, при звуках его гуслей замолкали все птицы в округе.
Князь-отец к капризам неразумной наследницы прислушиваться не стал и постарался скорёхонько попрятать концы в воду. Вернее, не концы, а самого зазнобного хлопца. Головой его в мешок, камень к ногам и в омут реки.
Можно было,