Исповедь коралловой женщины. Ирина Владимировна Данциг
у Мариенгофа о Сухаревском рынке, где в голодные 18-21-е годы можно было купить всё, лишь бы деньги были: «Парень торгует английским шевиотом, парфюмерией «Coty», шёлковыми чулками и сливочным маслом». Эти духи очень любила мама, а поэтому, будучи в Берлине в 1930 году, Витя к её дню рождения через кузину Эльзу передал их в Москву (см. главу «Обо мне», стр. __).
Мужчину в семье я увидела, когда появился папа Ваня. Но помню только как он качал меня на ноге. Яцко Иван Дмитриевич родился в 1907 году. Сельцо Красные Ставцы Орынского района Каменец-Подольской области Украины. В 1942 году Московским ГВК был призван в армию. Старший лейтенант 35-й ПТАДН 1206сд пропал без вести 10.03.1943 (ОБД memorial.ru) AL.ru/
Сведения эти повторяются с 1998 года, когда я через Подольский архив внесла его имя в «Красную книгу памяти» и останутся, наверное, навеки. И каждый раз, когда находят останки героев, я реву. Сохранилось письмо, сложенное треугольником: «Ты не представляешь как приятно под грохот канонады поудобнее устроиться в сырой полумёрзлой землянке блиндажа возле железной печки при свете цигарки тысячелетней давности, вскрыть адресованный тебе конверт, с далеко далека от суровой действительности».
Как это созвучно словам стихотворения поэта Суркова: «В землянке»:
«Бьётся в тесной печурке огонь,
На поленьях смола, как слеза,
И поёт мне в землянке гармонь
Про улыбку твою и глаза».
«Вчера состоялся митинг, где решили пожертвовать на оборону. И теперь схожу с ума, что эти девять месяцев буквально тебе ни чем не помог. Но близок час, когда враг побежит на всех фронтах, мы будет торжествовать победу и заживаём тихой, мирной, счастливой жизнью».
23.02.2022. Не напоминает ли вам этот момент сегодняшнюю ситуацию?
Сохранилась сосновая кора, на которой вырезано: «Волжск, 30.05.1942. Любовь моя, Оля, не забудь Ваню». Фотоснимок в «Независимой газете» 30.04.2020 года в моей статье «Белые снега войны». А мне записочка: «От папы Лясеньке. Целую маленькую деточку. Пусть этот костюмчик ты оденешь с папой». Я помню этот костюмчик.
«Кота, почему я тебя так люблю? Жизнь без тебя для меня просто не выносима. Солнышко моё, когда ты меня опять согреешь? Чтобы ни случилось, ты всегда для меня будешь одинаково дорога, только ты должна жить. Пришли махорку, кисет, трубку, бумагу».
У него была жена с тремя детьми, а он у отца, Дмитрия Ивановича, живущего в Черкизово, просит разрешения жить с мамой. Чем мама так цепляла мужей?
Одна из полевых открыток, проверенных комендатурой, датирована 06.01.1943, а 20.02.1943 он погибнет – без вести пропавший.
Я всегда звала его папа Ваня, помнила о нём всю жизнь, на стене всегда висела и всегда висит его фотография.
Один верил в город-сад, другой верил в победу, третий – в силу искусства. Ну, и агитация была в СССР! А теперь кто чему верит???
Тайну моего происхождения открыли мне соседи Микеладзе. Оказывается, у мамы был муж, мой отец, от которого она ушла беременная. От этой новости я убежала в детский дом.
Мама и я носили всегда фамилию её первого мужа