500 лет назад – 3.2, или Постельничий. Дмитрий Свиридов
видишь?… Какое может быть колдовство, с храмом божьим?…
–А что за цифирь на обороте? И… где это? – после паузы спросил Иван.
–Пишут, календарь это. Перечень дней по месяцам и неделям на 2020 год от Рождества Христова, по латинскому образцу, как у них стало там принято – пояснил князь – а собор у нас тут, в Москве возле Кремля выстроен, в честь взятия Казани. Василию Блаженному посвящен… будет.
Постельничий помолчал какое-то время, рассматривая картинку, и одновременно судорожно пытаясь понять, какую линию поведения вести. В итоге, положив этот… календарь на стол, он без особой поспешности, но и не мешкая опустился на колени перед государем, кланяясь в пол:
–Смилуйся, государь, что не смог я, в силу малого разумения моего, исполнить службу твою… с князем Рязанским… как велено было!
В перерывах между поклонами Еропкин смог заметить, что та самая кривоватая усмешка князя Василия на короткий миг стала как-то… теплее, что ли, и государь кивнул, выдержав, однако, положенное время постельничего на коленях:
–Встань. Как видно, обернулось дело так, что… немногие смогли бы то размыслить в то время, как оно обернется. Садись, будем дальше думать.
И, пока тот выдыхал, придвигал лавку да усаживался, сразу взял быка за рога:
–Ехать тебе в Псков и далее, в Ливонию, для… проверки… всего этого. Человек ты верный, в близости к ливонцам не замечен, да и… знаком уже с князем и боярами его – теперь князь Василий усмехнулся как-то иначе, и Еропкина (в который раз за сегодня) пробил холодный пот:
–Так они же меня убьют, государь! За… все дела те!…
–Не убьют – совсем другим, нормальным голосом и в обычном рабочем тоне отозвался тот – пока я понять не могу, какие дела они там затевают, но… не убьют. Грамота эта – он потряс листом с передачей Рязани – вроде бы, ничего им не стоит уже, да вот то, что князь про ливонцев пишет, и… старец этот мне… – взгляд князя Василия несколько затуманился, а рука его непроизвольно снова легла на тот приметный листок – говорит о том, что нужны мы им, сильно. Воины наши и… иные люди, о чем князь пишет, опять же, в грамоте своей.
–Грамоту ту будем ли до народа доводить? – осторожно спросил постельничий – по нашим задумкам, по иному хотели сделать. А там не так многое указано, как хотели…
–Вот съездишь, выяснишь все, и подумаем о том – припечатал государь – а пока поедешь ты… ну, скажем, с проверкой псковских да ивангородских войск, каково они зимуют, да готовы ли… ко всему, что я им прикажу. Потому как, если все подтвердится, то ливонцев надо наказывать… – теперь взгляд государя стал жестче, а Еропкин смог сообразить:
–Воевать будем? Но… не рано ли об том задумываться, государь? Ну, даже если верно все написано, застали они врасплох десяток-другой орденцев да захватили пару деревенек их в глуши где-нибудь?…
–Пару деревенек… – усмешка у государя вышла снова кривоватая – на вот, глянь – и он, выудив из листов, лежащих у него под руками, еще один, протянул его постельничему.
Бумага