Джакал. Бессонные ночи. Эйлин Фарли
да она, кажется, свихнулась, брат! Как бы не вытворила чего, а? Нет, оставлять ее одну нельзя.
Сажусь напротив потекшей крышей девчонки. Щелкаю пальцами перед ее лицом, чтобы как-то привлечь внимание.
– Эй, э-эй! Лира. Посмотри на меня, – пытаюсь вывести ее из полуобморочного состояния.
Поднимает, наконец, глаза.
– Всё будет нормально, слышишь?
Она еле заметно кивает, но явно без какого-либо доверия.
– Мы поживем там какое-то время, а затем отец тебя заберет.
Блин, похоже, она вот-вот разревется. Зря я поднял тему с её папашей. Жив ли он вообще?
– Или мать тебя заберет, понятно? – пытаюсь уйти от больной темы долбанного её семейства.
– Да, – шепчет безропотно.
– Соберись, окей? Нам, главное, быть сейчас осторожными. Невидимками, смекаешь?
– Угу, —хмыкает курносым носиком.
– Ну и хорошо. – Вальяжно потянувшись, встаю со стула. – Я куплю нам поесть и попить. Будешь коктейль или буррито?
– Начос, – пищит неуверенно.
Ну слава господу, брат. Вроде как она в норме. Санта Мария!
Глава 8
«Я хозяин своей каши, поэтому могу её хоть пальцем размешивать».
Мексиканская пословица.
Лира откусила кусочек начос, а теперь в задумчивости окунает оставшуюся часть кукурузного треугольника в соус. Туда-сюда, туда-сюда – макает. Она этим раздражает! Хлопнуть текилы, что ли?
– Адриан Дельгадо. Так ты-ы, – тянет она в туманных раздумьях. – Ты-ы…
– Мексиканец? – ухмыляюсь напоказ, втайне радуясь, что день принцессы полон «приятных» сюрпризов и открытий. – Да, я, как вы говорите, латинос. И что?
– Теперь ясно, – она цокает языком.
Так, я не спал очень долго. Я выпил две чашки самого крепкого кофе и теперь на взводе. А она, эта стерва, на что-то там намекает. «Теперь ясно».
– Что тебе «ясно»? – передразниваю ее эту фразочку.
– Почему ты посмуглее, так сказать… – подбирает слова эта благовоспитанная особа голубых кровей, черт бы ее побрал!
– На юге Италии люди тоже «посмуглее», мисс Белоснежка, что с того? – зачем-то продолжаю вести бессмысленный диалог.
Хрен знает, так ли это или нет, про более смуглых южан, ведь в Италии я не бывал. И ни в жизнь не собираюсь посещать родину гребаных Рагацци.
– Нет, ты не похож на сицилийца или неаполитанца. Думала, ты албанец, босниец…
Санта Мария! С чего она сделала такие выводы? Ах, коне-ечно! За все годы она ведь ни разу не соизволила поинтересоваться, кто ты такой, да, Адриан?
– Это почему не похож? – сглатываю ком обиды, припомнив унижения и высокомерие наглой итало-американской стервы.
– Ну-у-у, не слышала, чтобы на Семью работали «латиносы», как ты говоришь. Почему отец выбрал тебя?
– Я отлично владею мачете, – едко шучу, желая напустить побольше ужаса в её тупую голову.
Вру, конечно, в работе я куда ловчее управляюсь с тесаком и привычной, классической в подобных делах бейсбольной битой.
– Боже! –