В твоем плену. Лия Роач
но не время сейчас показывать характер. Мне нужно, чтобы он пошел мне навстречу, а не послал, как обычно.
Так что язык в задницу и улыбайся, Хэвен, улыбайся.
– Привет, – растягиваю губы в улыбке.
Он молча кивает, то ли тоже здоровается, то ли дает понять, что слушает меня. Мне хочется высказаться о его манерах, но я советую себе воздержаться.
– Дай мне, пожалуйста, телефон.
Он приподнимает брови. Только брови, ни одна другая, самая крохотная мышца лица не участвует в этом выражении легкого удивления. Не удивление даже, а, скорее, сомнение в том, что он только что услышал.
– Хочу позвонить мужу, – поясняю поспешно.
Это единственное, что мне можно. И единственное, что я смогла придумать – попытаться договориться с Расселом.
Не просить его помогать Хайдену, этим я сделаю только хуже. Тем более, если после того, как он полуправления на уши поставил в поисках стрелявшего злодея, признаюсь, что в машине со мной тогда был брат и что мишенью, возможно, был он. Муж собственноручно прибьет братца и даже не скажет, где его зарыл. Нужно было либо сознаваться сразу, либо молчать в тряпочку до конца.
Поэтому я собираюсь попросить Рассела разрешить мне позвонить отцу. И не отставать, пока он не согласится. Иного выбора у меня просто нет.
Сойер сует руку в карман линялых джинсов и достает из него черную коробочку без чехла. Телефон почти горячий от касания с его телом, и мне передается это тепло. Я заливаюсь краской.
– Смотреть будешь? – прячу смущение за раздражением.
– Только пока набираешь номер, – ему пофиг на мою грубость.
Я открываю список вызовов. В нем только телефон Раса. Кошусь на Сойера – он что, больше ни с кем не разговаривает? Тоже соблюдает секретность?!
И только сейчас до меня доходит, что он такой же пленник, как и я. Ему тоже наверняка не улыбается меня тут сторожить. А я еще изо всех сил порчу ему жизнь. Мне становится стыдно.
Поддавшись порыву, хочу извиниться, но он уже вышел. Слова повисают в воздухе.
– Все в порядке? – слышу голос мужа в ухе.
– Это я, Рас. Мне очень нужно поговорить с папой, – сразу перехожу к главному.
– И тебе привет, дорогая, – улыбается он в трубку.
Но мне не до политесов.
– Рассел, пожалуйста. Папа там, наверное, с ума сходит. Это же была его маши…
– Хэвен, детка, не волнуйся. Ты меня недооцениваешь. Я позвонил твоему отцу сразу, как ты была в безопасности.
– Ты всё ему рассказал? – не верю я.
– Только то, что ему нужно знать. Что ты в порядке и что пока не можешь с ним ни видеться, ни говорить. Он отнесся с пониманием.
– Могу себе представить… – цежу сквозь зубы не в микрофон, чтобы Рассел не услышал моей иронии, но и промолчать не могу.
– Я сказал, что он может общаться с тобой через меня, если будет что-то срочное. Он звонил утром, просил передать, что посетил зал для молящихся и внес пожертвование, поэтому надеется, что его молитва будет услышана, и все скоро разрешится.
– Зал для молящихся? – переспрашиваю я.
– Я