40 ночей с монстром. Анастасия Пырченкова
но подозреваю, что это где-то в Мексике, или что-то такое. Картели там всякие. А ты главарь одного из них.
Мужчина… улыбнулся. Тепло. Ласково.
Неожиданно!
Я даже подзависла на несколько мгновений, так преобразилось его лицо. Мягче что ли стало.
Нет, это же надо было родиться таким преступно-красивым!
Реально как с картинки.
Ещё глаза эти его необыкновенные – в обрамлении чёрных ресниц особенно гипнотически смотрятся.
– Это не Мексика, цветочек. И я не главарь. Я – альфа. И барон двух семей. Вега и Ньето. Все морские пути, ведущие отсюда – мои. Я никого не граблю, не занимаюсь вымогательством, или что там ещё ты себе придумала. Проституция, работорговля, наркота и контрабанда оружия – в ведомстве других семей. Не мои.
– Почти само благородство, – усмехнулась ошеломлённо на такое пояснение.
Хотя и не особо поняла некоторые аспекты сказанного им. Зато отлично уяснила себе одно: просто так меня отсюда не выпустят. Если вообще выпустят. Вон как тепло и ласково улыбнулся снова. На этот раз реально не по себе стало. Слишком тепло и ласково. До мурашек по всей коже. Как и его ответ:
– Вообще ни разу.
– Это был сарказм, – вздохнула, качнув головой, отгоняя от себя мысли о том, что кажется не туда куда-то наш разговор понесло. – И что дальше? – потёрла одну ладошку о другую. – Сам сказал, официально я не твоя рабыня. Но и уйти не могу. Потому что, так или иначе, не с тобой, так с кем-то другим окажусь в том же положении, что сейчас, если не хуже, – помрачнела. – Но и остаться я не могу. У меня учёба, семья, родители. Они наверняка ищут меня. У мамы сердце слабое. Я должна вернуться домой. Должна, понимаешь? – уставилась на него со всей надеждой.
Пока не случилось непоправимого.
Если уже не случилось…
Сколько времени прошло?
Я так и не узнала.
– Тут твоя правда, – не стал он отрицать.
Но и облегчать задачу не спешил.
– Такие, как ты, здесь или рабыни, или проститутки, или и то и другое одновременно, или же попросту не выжили, – добавил. – Ты слишком слабая, чтобы стать кем-то ещё.
И так он это сказал, словно само собой разумеющееся.
Всю надежду в одночасье уничтожил.
Потому что из всего перечисленного… я лучше выберу смерть. Да, возможно, это слабость, но… ни за что не позволю собой пользоваться. Да и что это за жизнь такая? Изо дня в день обслуживать кого попало, чтобы потом всё равно умереть в безнадёжной попытке доказать, что ты сильная и всё переживёшь.
Такая себе эта сила…
И жизнь – не жизнь, а пыточное существование.
И то, что я вернулась и осталась здесь, не значит, что соглашусь спать с ним. Будь он хоть трижды какой-то там альфа и барон. Не для меня такая жизнь.
– Но ты сам говорил, что не держишь рабов. И что я тебе надоела. Так сделай нам обоим приятно, отправь меня домой. Пожалуйста, – попробовала вновь воззвать к его совести.
– Не держу, – кивнул. – Потому и отпустил. Хочешь домой – отправляйся, – разрешил типа великодушно.
Чем разозлил.
– Я