Испанская дочь. Лорена Хьюс
на ее длинные ноги. Как вообще я собираюсь вскарабкаться на это создание, не порвав брюки пополам?
На спину другого скакуна Мартин между тем пристроил собственное седло, которое оказалось значительно просторнее моего и сделано было из более грубой кожи, сплошь покрытой замысловатыми узорами в виде листьев. Еще на нем торчал на передней луке большой рог. Может, не поздно было передумать?
И все же гордость не позволила мне это сделать. Я влезу на эту лошадь и на ней поеду – пусть даже она меня убьет!
Одним легким движением Мартин вскочил на своего коня. Седло как будто мигом слилось с его телом. Он произвел языком забавные звуки, явно что-то сообщавшие животному. Я не представляла, каким могло быть это послание, однако мерин, судя по всему, его понял, поскольку легонько тряхнул ушами и направился к тропе.
Подражая Мартину, я положила обе ладони на спину Пачи и сунула левый ботинок в стремя. Попыталась приподняться – но кобыла сразу дернулась в сторону. Я почувствовала на себе пристальный взгляд Мартина. Лицо у меня загорелось. Я ухватилась левой рукой за густую гриву Пачи, чтобы удержать лошадь на месте, а правую положила на седло. Затем, как следует подтянувшись, перекинула через ее спину ногу.
Ну, наконец-то!
Не выпуская гриву из руки, я потянулась за поводьями, однако не успела их даже коснуться, как лошадь резко осела назад, и я, точно стеклянный шарик, скатилась по ней, грянувшись на землю прямо рядом с навозной кучей.
Гордости моей был нанесен куда более ощутимый удар, нежели спине и ягодицам – что говорит о многом, поскольку у меня мало было слоев материи, чтобы смягчить падение, и боль теперь пульсировала от копчика до верхних позвонков.
– Вы как, в порядке? – спросил Мартин. Судя по голосу, он от души потешался над происходящим. Это разозлило меня еще сильнее.
«Ладно, смейся, коли тебе хочется, Сабатер, но первое, что я сделаю, став полноправной хозяйкой этой асьенды, – вытурю тебя взашей!»
Насколько я уже поняла, не стоило ожидать, что он поможет мне подняться.
Как это все-таки ужасно – быть мужчиной!
Я встала на ноги, пытаясь отряхнуть себе седалище, но грязь как будто прочно въелась в ткань. Пача оглянулась на меня с демонстративной независимостью. Ну ничего, я покажу сейчас, кто здесь хозяин! Ухватившись за седло, я подскочила снова, на этот раз с куда большей энергией.
– Можем поменяться седлами, если хотите, – предложил Мартин. – Некоторым людям проще ездить на таком.
– Нет. Все в порядке.
– Дон Арманд предпочитал английские седла. Он уверял, что это единственное седло, подобающее для джентльмена. Как он обычно говорил: ковбойские седла – для низшего сословия.
В его тоне я уловила некую затаенную обиду к моему отцу. Однако меня осознание того, что отец делал тот же выбор, что и я сейчас, значительно подбодрило. Клянусь богом, я научусь ездить на лошади не хуже этого человека!
Я кое-как удержала равновесие на спине у кобылы, но как только животное двинулось вперед, храбрости во мне сразу