Ключ в двери. Лев Усыскин
Худо-бедно – единственный в моей жизни законный (едва не написал «законченный») брак, чего там.
Вообще вот, как-то даже вспомнить ничего не могу отрадного – принято считать, что дурное, оно отшелушивается, зато приятные моменты остаются в памяти и впоследствии исправно согревают душу, тра-та-та, тра-ля-ля. Как бы ни так: хоть застрели, не приходит ничего такого в голову – скандалы чуть ли не до рукоприкладства – это пожалуйста: как вспомню, так вздрогну. А вот чего-то лучезарного – увы, не проступает ни при каком нажиме.
Ну разве лишь сама Галка, когда маленькая была, кудрявая – вот это, конечно, приятно ворошить в памяти, не скрою. Да и когда немаленькая стала, все равно приятно о ней думать всякий раз – я даже взял за правило себя этими мыслями успокаивать, если становится особенно паршиво. Видимо, я ее люблю. Хоть и не понимаю ни хера.
Скажем, приходит иногда ко мне – почти без предупреждения, позвонив перед тем минут за двадцать. Я, разумеется, укоряю, дескать, что же ты как снег на голову – но это, понятно, ритуал, красивый древний обычай. Вот, значит, приходит. Чаю хочешь? Кивает. Ага. С вареньем? Да. Черника, все как ты любишь. Или вдруг предпочтешь малину сегодня, чем черт не шутит? Спасибо, нет, чернику, да, хорошо. Наливаю чаю, зачерпываю варенье в розеточку – сидит, чуть ссутулившись, греет ладони, обхватив ими высокую керамическую кружку с нарисованным пингвиньим семейством (специально для нее держу, храню в особом месте, чтоб никому не повадно), загадочно улыбается. Что у тебя? Пожимает плечами. В институте? Аа… Отхлебывает чай мелкими глоточками. Вдруг подняла голову: послушай… Да? Ты помнишь, когда я маленькая была совсем… Да… Еще ходить не умела толком… вот вы с мамой меня возили однажды в Первый мед, на какую-то консультацию… И вот когда назад шли к машине – вы меня каждый за руку держали. А я так шла по тротуару, почти подпрыгивая, и очень старалась, даже язык высунула от напряжения… и все смеялись, кто навстречу шел… Вот помнишь ты это, или нет?
Я киваю. Уж я-то помню, поверь. Как не забыть… Я-то помню, но вот ты, дорогуша, этого как раз помнить не можешь… это все тебе рассказывали… кто-то рассказывал, я или мама… (Теперь моя очередь усмехнуться.) А что, в связи с чем? Да так, ничего, в общем. Опять отхлебывает чай. Ничего, просто вдруг вспомнила про это… почему-то… Даже не знаю, почему.
Мотает головой из стороны в сторону.
Минут через десять – встает. Ладно, пойду. Мне пора. Провожаю, и уже практически в дверях меня вдруг настигает что-то – какая-то нахлынувшая оторопь, невнятное стремленье – я принимаюсь судорожно подыскивать слова, торопливо смиряя язык невемо чего ради:
А это… Как там твой Василий? Да нормально… что ему сделается… этому флегматику прожженому. Ходит в свой банк. Живешь у него или у мамы? Когда как. Сейчас вообще у подружки большей частью. К сессии вместе готовимся. Ладно. Чао, папка. Заскочу снова на днях…
Черничное варенье так и осталось нетронутым…
Или, допустим, звонит и спрашивает номер моей карточки. Чуть погодя приходит уведомление о списании не вполне скромной суммы в пользу какого-то гонконгского интернет-магазина с непроизносимым названием почти из одних гласных. При