Собиратель душ. Яя Чехова
в комнату Лидку мне хотелось придушить, чтобы не стрекотала.
– Миледи, вы что, спите?! Но вы должны переодеться к обеду! – возмущенно воскликнула она, ловко уворачиваясь от вяло брошенной подушки. – Господин еще утром прислал вам самые лучшие платья, через полчаса обед, мы должны все успеть!
Видела я те платья, это пыточные инструменты с килограммами юбок.
– Оставь меня, старушка, я в печали! – простонала я, попытавшись спрятаться среди пышной россыпи оставшихся подушек. – На кой хрен, скажи на милость, мне переодеваться? Я что, воняю?
– Потому что так положено, миледи! Дама может перед своим мужем ходить хоть нагая, если это доставляет радость супругам, но в официальной обстановке она обязана быть образчиком вкуса и изысканности! – шпарила как по написанному служанка, вытряхивая меня из пышной юбки. А, понятно, откуда ноги растут, это явно цитата с «курсов для неблагородных невест», с коучем которых я имела счастье только что расстаться.
Разумеется, мне почти сразу стало неловко за собственную аморфность, и я, как смогла, приняла посильное участие в бессмысленной смене наряда. Теперь платье было насыщенного изумрудного оттенка с черными кружевами, оттеняющими многообещающе стиснутое декольте. Дышать получалось только поверхностно, где там до разумной практичности оборотней! Снять теплые штаны я отказалась категорически, как и толстые вязаные носки, оказавшиеся в числе прочего в ворохе вещей, одолженных моей расторопной помощницей. Туфли на них не налезали, и я совершенно определенно собралась выступить в продуваемый всеми ветрами коридор, начхав на одежный этикет. Он для йети, а не для мерзнущей меня. Кошачий глаз укоряющее поцокала языком, но убедившись, что это безобразие не высовывается из-под длинной юбки, все же повела меня на очередной прием пищи в прохладной компании.
Обед был… холодным. Вот вообще. На когда-то аппетитных кусках мяса тонким слоем блестел жир, мерзко размазываясь по зелени и овощам, с которыми сие непотребство было подано. Я не могла поверить собственным глазам и пока ковыряла вилкой свою порцию, внимательно поглядывала по сторонам. Ну, неужели все промолчат, что это есть невозможно? Ни фига, все кушали так, что за ушами трещало. Видимо, всеобщая нелюбовь распространялась только на каши. Холодное и твердое, как подошва, мясо вампиры с удовольствием поглощали бы и на завтрак, и на обед, и на ужин, который, судя по времени обеда, тут должен был быть вовсе ночью. За окном уже темнело, а я, несмотря на усталость и голод, не могла заставить себя проглотить ни кусочка дивного угощения.
Мне удалось наскрести себе какой-то овощной салатик с общего нетронутого блюда, видимо, не пользующегося популярностью.
– О, вы посмотрите, человечка не ест мяса, одну траву! – прошипело где-то на пределе слышимости.
– Да ты посмотри на нее, она же в любом наряде похожа на корову или даже свинью! И как только на траве возможно так растолстеть? Наверняка она болеет чем-то чисто человеческим, – ответил столь же тихий голос.
Я