Собиратель душ. Яя Чехова
я не видела, но, по всей видимости, этот вампир запивал толком непрожеванное мясо вином, и никак не ожидал подлого нападения от неслышной меня. Несчастный поперхнулся и закашлялся, щедро оросив вином стол, высокую многоуровневую пирамиду фруктов и лица соседей напротив. Этими лицами по счастливой случайности оказались ящерицы де Брие, по-сестрински честно разделившие между собой рубиново-алые капли вперемешку с мелкими кусочками съеденного. Их пестрые, как перепелиные яички, лица перекосило отвращением и возмущением. Редкостно занимательные вышли гримасы, особенно, когда я заметила медленно сползающий по виску леди Миладивы кусочек огурца. Потом он – шмяк! – отпал на скатерть, а я зажала себе рот рукой, чтобы не заржать.
– Упс, прошу прощения, – придушенно извинилась я перед пострадавшим вампиром, сосредоточенно кашляющим в запоздало прихваченную салфетку.
Затем подхватила юбки, мелькнув серыми носками сорок пятого размера, и вылетела из трапезной.
Снаружи меня сходу взяла в оборот леди де Божоле. Смеяться резко расхотелось. Я никак не могла взять в толк: она что, именно меня ждала за дверями? Ей делать больше нечего? Всю обратную дорогу я куталась в поданную слугой шаль, которую сама вручила ему перед заходом в комнату, и выслушивала брюзжание Рыбьей головы. И шагаю-то я слишком широко, и спину-то держу недостаточно ровно, руками машу, как рабочий на стройке. и – о Великий Марэ – у меня что, шерстяные носки вместо туфелек?! Недопустимо, неподобающе, невозможно!
– Не может быть! Как я могла перепутать?! – ненатурально заорала я, задирая платье до колен и демонстрируя еще и подштанники. Хотела продолжить ломать комедию, но неожиданно для себя смачно чихнула, едва удержавшись, чтобы не высморкаться в подол. – Леди де Божоле, я не знаю, что говорит ваш этикет касаемо отопления, но существовать по вашим правилам в этом каменном сарае я не в состоянии. Да в катакомбах Лунь-Атуна было теплее, честное слово! Вы что, дрова экономите? Так закупите «горячие камни» у гномов, ну невозможно же не простыть в таких условиях! Вы-то сама в плотное платье одеты, под горло застегнуты, я почти уверена, что под юбками у вас нормальные рейтузы или что-то в этом роде, а не три веревочки с клочком кисеи! А меня рядят в дурацкие кружева, из которых даже мои титьки вываливаются, и хотят, чтобы я в этих вуалях и, прости Господи, органзах не мерзла! У вас тут термометры есть вообще? Вы в курсе, что у вас в коридорах не выше пяти градусов? Гарантирую, что это так! – под конец мой голос охрип, и я снова от души чихнула, не успев прикрыться.
Леди де Божоле потрясенно молчала и, кажется, не отдавая себе в этом отчета, вытирала тонким платочком щеку, на которую немного попало от моего богатого внутреннего мира.
– Леди не обсуждают нижнее белье там, где их могут услышать мужчины, – изрекла она, наконец, ничего более не прибавив, чем вызвала во мне жгучее чувство стыда.
Немолодая гувернантка всего лишь исполняет свои обязанности, пытается в кратчайший срок склепать из меня удобоваримую