Земская учительница. Татьяна Ткачук
деревню и буду прозябать там старой девой!..
– Варя! Да что ж ты такое говоришь?! – оторопела Евлалия. – Какая старая дева?! Ты молодая, красивая, умная!..
– Ляля, душенька, да кому нужен мой ум, коли приданого нет? А идти за богатого старика, чтобы только замуж… Нет, так не могу! И не хочу!..
Она уселась на свою узкую кровать и, закрыв лицо руками, разрыдалась.
– Варенька… – растерянно произнесла Ляля, никогда ранее не видевшая столь бурного проявления эмоций от обычно спокойной и уравновешенной подруги. – Да что ж такое?..
А потом решительно уселась рядом с подругой, обхватила ее за плечи и притянула к своей груди:
– Ну, ну, моя хорошая!.. Поплачь, поплачь! Глядишь, легче станет…
Вскоре Варенька затихла, а потом оторвала заплаканное личико от промокшего платья подруги и с какой-то мукой в голосе сказала:
– Знаешь, он сегодня так смотрел на меня, будто я первейшая красавица в мире… И слова такие сказал напоследок… «Вы прекрасны!» – сказал он, и глаза его при этом так сверкали, как два драгоценных изумруда…
– Милая моя! Мужчины, они такие! Сладких слов наговорят, голову девушке заморочат, а как добьются своего, так и забывают о тех словах. Будто и не говорили их никогда… – голос ее звучал монотонно и горько.
Варенька присмотрелась внимательнее к подруге. И вдруг ее осенила догадка:
– Постой! Это ведь ты про себя говоришь, Ляля! Это с тобой было?..
Подруга отвела в сторону взгляд, пряча глаза, а Варюша громким шепотом сказала:
– Милая моя! Бедная!..
Теперь уже она обнимала Евлалию, словно желая защитить подругу от всех обид.
Потом сероглазка вздохнула и заговорила:
– Городок у нас крошечный, всё у всех на виду! Не знаю, как уж известно стало людям, что встречалась я с Иваном, а только шептаться начали мне вслед, а старухи так и вовсе – увидят меня и крестом себя осеняют, как будто я исчадие ада. А Ванечка мой ходил гоголем, донельзя довольный, словно клад нашел. А до того все обещал, что поженимся мы с ним. Поверила, вот и поддалась на его уговоры…А потом стала я замечать, что отдаляется он от меня, точно охладел. Вот я и возьми да спроси его напрямую: что происходил, мил-друг? Тогда и узнала, что просватали ему родители богатую невесту. А я что ж? – Гол, как сокол! Да еще и папенька с матушкой – видать, дошли до них слухи эти! – стали волком на меня смотреть! Мол, опозорила я их… Ничего мне не оставалось, как уехать оттуда. А тут как раз и про курсы эти узнала я. Ухватилась за них, как за последнюю надежду. Спасибо, матушке! Тайком от отца дала мне денег немного. Собрала я одежду свою, что поприличнее была, да и отправилась сюда…
Она замолчала, словно вновь переживала те события двухлетней давности. Варя глубоко вздохнула:
– И что? С тех пор ты с родными не связывалась? И писем не писала?
– Нет. А зачем? Не нужна я им там – о позоре напоминать…
– А куда же ты потом? После курсов?
– Поспрашиваю, где земские учителя требуются, да и поеду туда. Буду служить потихоньку, детишек учить. А любовь эта… Одни беды от нее! Нет, не хочу больше любить…