Три товарища. Эрих Мария Ремарк
Блюменталь ничего не предложил.
– Слишком дорого! – коротко выдохнул он.
– Конечно! – сказал я и решил, что окончательно проиграл.
– Почему вы сказали «конечно»? – спросил Блюменталь, впервые довольно человечным тоном.
– Господин Блюменталь, – ответил я, – встречали ли вы в наше время хоть кого-нибудь, кто реагирует иначе на цену?
Он внимательно посмотрел на меня. Затем на его лице мелькнуло подобие улыбки.
– Вы правы. Но машина действительно слишком дорога.
Я не верил ушам своим. Вот он наконец-то, настоящий тон! Тон заинтересованного человека! Или то был опять какой-нибудь коварный ход?
В это мгновение в воротах появился щегольски одетый господин. Он достал из кармана газету, проверил по ней номер нашего дома и подошел ко мне.
– Здесь продается «кадиллак»?
Я кивнул и, не в силах сказать что-либо, смотрел на желтую бамбуковую трость и замшевые перчатки этого франта.
– Можно посмотреть? – снова спросил он, и ни один мускул не дрогнул на его лице.
– Да вот же он, – с трудом выговорил я. – Но прошу вас подождать… Я еще не освободился… Не угодно ли посидеть вон там?
Франт с минуту прислушивался к гудению мотора и состроил сперва критическую, а затем одобрительную гримасу. Потом я проводил его в мастерскую.
– Идиот! – прошипел я ему в лицо и быстро вернулся к Блюменталю.
– Если вы прокатитесь в этой машине, ваше отношение к цене наверняка изменится, – сказал я. – Вы вольны испытывать ее сколько пожелаете. Или, быть может, вам удобнее, чтобы я заехал за вами вечером? Пожалуйста. Тогда и покатаемся.
Но порыв уже угас. Блюменталь вновь стоял передо мной, как гранитный монумент какому-нибудь председателю певческого общества.
– Ну хватит, – сказал он. – Я должен идти. А захочу совершить пробную поездку, то еще успею позвонить вам.
Я понял, что пока сделать ничего нельзя. Этот человек уговорам не поддавался.
– Хорошо, – заявил я, – но не записать ли мне ваш телефон, чтобы известить вас, если появится другой претендент?
Блюменталь как-то странно посмотрел на меня:
– Претендент еще не покупатель.
Он достал кожаный кисет с сигарами и протянул его мне. Выяснилось, что он все-таки курит. Да еще такие дорогие сигары, как «Корона-Корона». Значит, денег у него навалом. Но мне все это уже было безразлично. Я взял сигару.
Он дружелюбно пожал мне руку и ушел. Я глядел ему вслед и тихо, но выразительно ругал его. Затем вернулся в мастерскую.
– Ну как? – приветствовал меня сидевший там франт – Готтфрид Ленц. – Здорово это я, правда? Вижу, мучаешься – вот и решил немного помочь тебе. Счастье, что перед поездкой насчет налогов Отто переоделся здесь. Смотрю – на плечиках висит его выходной костюм. Я в момент переоделся, пулей вылетел в окно, а обратно вернулся как серьезный покупатель! Здорово, верно?
– Не здорово, а по-идиотски, – ответил я. – Этот тип хитрее нас с тобой,