Исчезнуть. Алиса Комиссарова
мы по-своему товар, – отозвался отец и заплатил, а я инстинктивно взял пакет, подняв с весов.
Мне снова стало мерзко даже от одного тона отца.
Интересно, что женщина почувствовала в этот момент?
– Мне тоже костей для собак! – услышал я напоследок голос мужичка, который всю очередь стоял за моей мной.
«Тоже костей для собак».
Должен ли я гавкнуть в подтверждение этой покупки или всё же лучше промолчать?
Нет, я не был привередлив, из этих костей получался отличный суп, но тот факт, что отец работал для поддержания своего алкоголизма – злил меня до потемнения в глазах.
И я ничего не мог с этим сделать, лишь молчал и наблюдал, как в сумке отца вновь и вновь исчезают прозрачные бутылки, как в детстве я их называл.
За моей спиной хлопнула дверь, когда мы вошли в магазин.
Я по-прежнему ненавидел зиму, но теперь и к осени относился напряжённо.
– Здрасте! – услышал я прокуренный голос продавщицы в годах и бросил на неё скользящий взгляд.
– Здравствуйте, Людочка… – поздоровался папа и расстегнул куртку, чтобы достать кошелёк. – Дай-ка мне вон те макароны.
Точно пароль или кодовая фраза.
Я отвернулся от прилавка, заглядываясь на холодильник с колбасными продуктами. Я стал выше. Хотя после школы мне всё так же ужасно хотелось есть, я знал, что папа не купит всё необходимое.
Я оглянулся обратно к кассе и заметил, как в сумке отца скрылась прозрачная бутылка. Ему даже не надо было говорить, что подать, продавец и без того всё знала.
По-прежнему.
И всё также она представлялась мне безобразно накрашенной старой тёткой, которая после смены придёт домой, чтобы ждать следующий рабочий день.
– Руслан, – позвал папа, и я быстро обернулся к нему, хватая взглядом каждое движение его тела и вслушиваясь в интенсивность дыхания, которое с годами становилось тяжелее. – Макароны понесёшь.
С таким питанием я скоро стану макаронным монстром.
– Какой помощник вырос! – радостно цокнула продавщица, но я даже бровью не повёл, а лишь молча принял пачку макарон и сунул их себе подмышку, чтобы не уронить по дороге домой.
– Что надо сказать? – строго проговорил отец.
– До свидания, – бросил я и отошёл к выходу, хватаясь за тепло магазина, как за спасательный круг.
Тем временем в сумке отца скрылась ещё одна бутылка, встретившись с первой звоном. Вчера он покупал меньше «лекарства», но сегодня ведь выходной.
Мне пятнадцать лет.
Ничего не изменилось за эти годы.
И не изменится…
Спасение я видел в том, чтобы исчезнуть.
Мы заходили каждый день в этот магазин. Отец здоровался с продавщицей, та бодро ставила на прилавок по две-три прозрачных бутылки, на этикетках которых было написано «водка», а я одаривал голодным взглядом холодильники.
И как им это всё не надоедало?
Меня уже выворачивало от этого безумия.
Кажется, они все наслаждались этим повторением