Цена власти. Искра. Евгений Региневич
бы. Зубы ему живо пересчитал… – собеседник растрёпанного бородача поспешно отставил свою кружку подальше, то ли опасаясь, что тот её разольёт, то ли что допьёт для полной надёжности.
– Во. И они тоже с ходу ему в рыло дали, но тот стойкий оказался, и пошла у них свалка. Минута, а мужики уже на полу лежат, стонут, а этот с расквашенной рожей и с воплями, мол, его тут не любят и обижают через двери и был таков. А они ещё с минуту простонали и затихли. Сам знаешь, как хорошо по рёбрам достанешь, то не грех и пол собой подмеси, пока не отойдёт. А тут раз – и тишина. Мы к ним, ан всё, готовы оба. Вот хоть режь меня, не поверю, что тот алкаш их так случайно приложить сумел, чтоб двое и сразу насмерть. Не чисто тут что-то – борода с сожалением покосился на чужое, ещё недопитое пиво, но тот факт, что пиво не его, похоже, всё-таки возымел на него сдерживающее действие, и он с разочарованием высморкался в рукав.
– А найти его удалось?
– Ага, найдёшь, там же темно было, сколько того света от пары ламп, да и вечер уже. Никто даже морды его не рассмотрел-то толком.
– Вот, я наше пиво по пути прихватил, а то трактирщик, похоже, без хорошего пинка не собирался нас обслуживать, – Борг шмякнул об стол двумя полными кружками с пивом.
– Что, выехали за город, чтоб послушать городских сплетен? – он весело хохотнул и кивнул в сторону пива. – Давай, налетай, а то у меня горло уже пересохло, а пить одному, когда за столом двое, как-то неправильно, ты так не думаешь?
– Это, само собой. Твоё здоровье.
Нет, это, конечно, просто совпадение, попытался уговорить себя южанин, ну, двое, ну, насмерть, ну, из дворцовой стражи, ну, турнирное поле, говорили, часто видели. Но ведь в этой самой страже пара сотен солдат будет. Кто сказал, что убили именно тех, которые видели смерть Гордона? Никто. Так чего ты дёргаешься? Может от того, что это первые смерти среди дворцовой стражи за последние три месяца, возразил он сам себе. Или от того, что это произошло как раз в тот вечер, когда он вроде как уже спланировал уезжать на утро и узнать об этих убийствах в принципе не мог. Тогда выходит, что? Поспешили те, кто хвосты подчищал или всё-таки совпадение?
– Да не мучайся ты сомнениями, – горожане, расплатившись за пиво, уже ушли, и в зале, кроме их двоих, остались только наёмники, сидевшие в дальнем углу, – у тебя же все переживания на морде, как в открытой книге видны.
– Ты о чём?
Борг вольготно откинулся на добротном стуле и с ухмылкой отхлебнул пива.
– Думаешь, тех стражей прикончили, чьи имена ты святошам назвал или не тех? Не гадай, тех.
– Но откуда…
– Я знаю? Я их и кончил. Как, собственно, и тебя. Что, не можешь ответить?
Он и в самом деле не мог. Язык перестал его слушаться, как, впрочем, и всё остальное тело. Странное окоченение сковало все органы и почти лишило чувствительности тело.
– Великая наука – алхимия, согласись? – очередной глоток пива. – Это даже не совсем яд, через час никаких следов не останется. У тебя ведь слабое сердце, помнишь? Мэтр