Удольфские тайны. Анна Радклиф
же все покои замка, поэтому вышла из библиотеки в сад, а оттуда направилась к террасе над рекою. Солнце уже закатилось, но из-за темных ветвей миндальных деревьев еще сквозила на западе светло-шафранная полоса. Летучая мышь беззвучно сновала взад и вперед. Время от времени раздавалась грустная песня соловья.
Настроение, охватившее ее в этот тихий час, вызвало в памяти строки, слышанные когда-то от Сент-Обера на этом самом месте, и она повторила их с какою-то грустной отрадой:
СОНЕТ
Летучая мышь кружится в воздухе, когда вечерний ветерок
Порывами проносится вдоль вздрагивающих волн,
Трепещет средь лесов и вздохами своими путника смущает.
Порою, когда он погружен в чарующую меланхолию,
Вдруг чудится ему, что он слышит голос горного духа,
И он внимает с сладко замирающим сердцем
Тихому мистическому шепоту бриза!
Летучая мышь кружится в воздухе; безмолвно падает
вечерняя роса,
И сумерки повсюду проливают
Над скалами, волною и над далекой лодкой
Свой мягкий, серый и таинственный покров.
Так падает над горем сострадания слеза,
Виденья мрачные отчаяния застилая.
Эмилия тихим шагом дошла до любимого платана отца. Под тенью этого старого дерева они, бывало, сиживали все вместе в такой же час и беседовали на тему о загробной жизни. Как часто отец радостно выражал уверенность, что все они встретятся в ином мире! Подавленная этими воспоминаниями, Эмилия отошла от платана. Облокотившись о перила террасы, она увидела группу крестьян, весело танцевавших на берегах Гаронны, широко раскинувшейся внизу и отражавшей в своих водах вечернее небо. Какой контраст со скорбящей, одинокой Эмилией! Эти люди веселы и бодры, точно так же, как и в те дни, когда у нее было радостно на душе и когда Сент-Обер, бывало, слушал их веселую музыку, сияя удовольствием и лаской. Эмилия, полюбовавшись некоторое время оживленной группой, отвернулась, не имея сил вынести тяжелых воспоминаний. Но куда уйти, где скрыться, если всюду ей суждено наталкиваться на предметы, растравляющие ее горе!
Направляясь медленным шагом к дому, она встретила Терезу.
– Барышня, милая, – заговорила старуха, – я давно ищу вас и боялась, не случилось ли с вами беды какой! Ну можно ли бродить по ночам, да еще когда так свежо? Скорее идите домой. Подумайте-ка, что сказал бы на это покойный барин? Уж, кажется, – он ли не горевал, когда скончалась барыня, а между тем, сами знаете, он редко когда проливал слезу.
– Перестань, Тереза, прошу тебя, – сказала Эмилия, желая прервать эту неуместную, хотя и добродушную болтовню.
Но не так-то легко было остановить разглагольствования Терезы.
– Бывало, когда вы так убивались о маменьке, – продолжала она, – барин все говорил вам, что это не годится, потому что ее душеньке хорошо