Молибден. Пять рассказов. Яна Блистер
исчерствевшейся души. Отдельным удовольствием в этом бесконечном ряду наслаждений и, безоговорочно, на первом месте, было время, проведенное с Клавдией Матвеевной. Даже просто глядя на эту сильную и знающую как решить любую житейскую проблему женщину, он успокаивался и ощущал себя в полной безопасности. А она, такая вся властная и грубоватая, прямо-таки таяла в обществе Землекопова. И, что самое главное, его совсем не огорчали житейские неудобства и отсутствие цивилизованного комфорта. В общем, его устраивало решительно всё.
В следующий раз, когда он совершенно случайно заглянул за деревянный домик в дальнем углу сада, заканчивался сентябрь. Он оторопел. Просто замер, его как будто парализовало. Он не мог поверить своим глазам. В достаточно широком проеме между убогими деревянными постройками Землекопов увидел цивилизованную Москву. Причем ту самую, «послекризисную» Москву середины двадцать первого века, которую, как ему казалось, покинул навсегда. Там было пасмурно и накрапывал нудный дождик. Яркие рекламные экраны моргали улыбающимися лицами и кричащими надписями. Он смог отчетливо различить модные элементы одежды, рюкзаки и сумки спешащих вдалеке по своим делам прохожих, укрывающихся под зонтами от непогоды. И даже узнал в этой улице Старый Арбат. Он сделал несколько нерешительных шагов вперед и почти вплотную приблизился к парадоксальной кромке. В его голове замелькали формулы и расчёты. Тыльной стороной ладони он вытер выступившую на лбу испарину. У него закружилась голова, всё помутнело. Как кусочки пазлов от детской игрушки, в голове начали состыковываться в единую грандиозную картину внезапно осознанные части расчётов, так не дававшиеся ему ранее. В голове четко нарисовалась формула временнОго парадокса, постоянно ускользавшая от него раньше. Он всё понял. Конечно, он и раньше знал, что с пространственно-временными континуумами шутки плохи, однако… он же ведь лично проверял все расчёты. И индуктор, тот самый электромагнитный индуктор, который остался в лаборатории… Землекопов точно помнил, что поставил таймер на его отключение. А после его исчезновения он надеялся, что вряд ли кто-то решится запустить машину снова, думал, что проект признают опасным и уберут под сукно. Так, пребывая в каком-то пограничном состоянии, он простоял тут почти весь день. Ему захотелось присесть. Впервые за всё это время ялтинского приключения он почувствовал себя дряхлым стариком с дрожащими коленями. Землекопов обхватил голову руками и застонал. Он был в панике, не знал, что ему теперь делать.
– А-а-а-а, вот ты где! – он услышал голос Клавдии и обернулся.
Выглядывая из-за угла клозета, она смотрела на него внимательно и нежно. Он увидел её и утонул в бездне её орехово-золотистых глаз. Клавдия подошла к нему, встала рядом, прижалась, и он почувствовал, как волна панического ужаса отступает. Рядом с этой сильной, волевой, но очень для него родной женщиной, он почувствовал, что может всё. Любое дело может решить, придумать и сделать кучу