На отшибе всегда полумрак. Юлия Касьян
когда можно на все пойти ради еды. Буквально на все.
– Что будем делать?
Она с грустью пожала плечами и присела на корягу, положив лицо на свои тонкие кулачки. Потом подняла голову, и ее ясные глаза смотрели в меня, в мою душу, пытаясь найти ответ. В то время она была такая… растерянная, но при этом сильная.
– Как думаешь, малыш, – сказала она вдруг, – если мы отправимся в путешествие, ты сможешь долго-долго идти? Нам придется пройти километра три-четыре, а может, и все пять только в одну сторону, а потом еще обратно.
– Конечно, – вырвалось у меня. – Я же не ребенок! – Мои бледные впалые щеки раздулись от гордости.
Хотя мне нравилось, когда она звала меня малышом, своим малышом.
Она взяла меня за руку, и мы пошли сначала к дороге, а потом по пролеску вдоль нее. Шли долго, ноги болели и саднили, мы были босиком. Мне дважды в ногу впивались толстые занозы, и приходилось останавливаться. Сестра проводила операции по их извлечению, после чего мы продолжали наш путь. Перешли по мосту через реку и опять свернули в пролесок. Шли, сворачивали, отдыхали недолго и вновь шли. Через какое-то время настроение у меня испортилось, эта затея уже не казалась прекрасным и волшебным путешествием. В животе постоянно бурчало, во рту скопилась кислая слюна, тошнота от голода и невыносимой жары накатывала все чаще, а силы и желание идти испарились.
– Куда мы идем, Си? Я больше не могу.
– Да, малыш, я тоже. Но уже скоро. Мы идем на свалку.
– Свалку?
– Да, – грустно ответила она. – Это место, куда привозят вещи, которые уже никому не нужны. Люди в городе выкидывают всякую всячину, и еду тоже. Может, мы там что-то и найдем.
– Выкидывают? Они что, дураки, выкидывать еду? – вырвалось у меня. Она только пожала плечами:
– У них ее много, не то что у нас.
Мы пошли дальше, но вопросы так и сыпались из меня.
– А почему у них много еды?
– Они покупают еду в магазинах, у них ее слишком много, больше, чем они успевают съесть. И через какое-то время еду выкидывают и вновь идут в магазин. Так принято в городе.
– Ох, как жаль, что мы не живем в этом городе.
Уже года три или четыре родители не брали нас с собой, когда шли в магазин за самым необходимым. А о прошлых походах по магазинам мне изредка рассказывала сестра, из моей памяти эти воспоминания испарились бесследно. Иногда, лежа в кровати темным вечером, когда желудки наши урчали от голода, а ноги и руки мерзли под тонким одеялом, она рассказывала, как раньше мы с родителями ездили в большой гипермаркет и закупали продукты на целый месяц. Мы с ней сидели в тележке, полной продуктов, а мама катила нас по магазину и разрешала выбрать что-то сладкое. Тонкий голосок сестры казался пропитанным волшебством, ее воспоминания напоминали чудесные сказки, под которые сон приходил быстро и уносил в удивительный мир изобилия.
– А зачем они покупают много еды?
– Я не знаю, малыш.
– А почему мы не покупаем