Озорные рассказы. Оноре де Бальзак

      – Итак, друзья мои! – сказал Людовик. – Посмотрите на эти червонцы.

      Трое скряг пожирали глазами золото, чей блеск, представьте себе, затмил даже адамант, сверкавший на груди Бопертюи.

      – Это вам, – добавил король.

      При этих словах скряги, хоть и не в силах были оторвать глаз от кучи золота, начали искоса поглядывать друг на друга, и гости скоро поняли, что эти старые обезьяны по части кривлянья всех превосходят, ибо физиономии у них стали почти так же забавны, как у кошки, лакающей молоко, или как у девицы перед свадьбой.

      – Да! – продолжил король. – Все достанется тому, кто, погрузив руку в кучу золота, три раза скажет двум другим: «Поцелуй меня в зад!» Но ежели при этих словах он не будет так же серьезен, как сыщик, оседлавший свою соседку, ежели хоть самую малость улыбнется, то заплатит сто экю госпоже Николь. Однако повторюсь, каждому дозволяется сделать три попытки.

      – Я выиграю! – промолвил Корнелиус. Будучи голландцем, он открывал рот и улыбался так же редко, как часто открывалась и хохотала задница Николь.

      Мэтр смело возложил руку на кучу золотых, как бы проверяя их пробу, и с силой сжал в кулаке несколько монет, но, как только взглянул на двух скупцов, опасавшихся его голландской основательности, и собрался вежливо сказать: «Поцелуйте меня в зад!», они хором промолвили: «Будьте здоровы!», как если бы он чихнул. Все рассмеялись, и Корнелиус последовал общему примеру. Когда же за червонцы взялся виноградарь, он почувствовал, что не в силах удержаться, и прыснул так, что смех вырвался изо всех пор его похожего на шумовку лица, словно дым из щелей печной трубы. Старик не смог вымолвить ни слова. Настала очередь лавочника, который всегда не прочь был позабавиться. Губы его сжались, точно веревка на шее висельника, он стиснул в ладони золотые, оглядел всех зрителей и даже короля и сказал насмешливо: «Поцелуйте меня в зад!»

      – Он у тебя грязный?

      – Извольте убедиться сами, – глазом не моргнув, отвечал ювелир.

      Тут король испугался за свои экю, ибо Пекар хорошо начал и уже в третий раз собирался открыть рот, но Бопертюи сделала вид, что согласна воспользоваться его предложением, и Пекар фыркнул и расхохотался.

      – Как тебе удалось, – спросил его Дюнуа, – остаться серьезным перед такой горой золота?

      – О, монсеньор, во-первых, я подумал об одной из моих тяжб и о суде, который состоится завтра, а во-вторых, о моей жене – жуткой старой перечнице.

      Страстное желание завладеть внушительной суммой заставило всю троицу предпринять еще одну попытку, и король почти целый час забавлялся, глядя, как они корчились, кривлялись, бормотали, скребли животы и, будучи людьми, привыкшими брать, а не давать, побагровев от досады, отсчитывали по сто экю и вручали их госпоже Николь.

      Когда они удалились. Николь обратилась прямо к королю:

      – Сир,