Озорные рассказы. Оноре де Бальзак
в качестве вознаграждения забрать у нее красивый серебряный кубок. Этот юноша был силен во всех отношениях и так красив, что весь город собрался посмотреть на его казнь из жалости и любопытства. Сами понимаете, что чепчиков на площади собралось больше, чем шапок. Молодой человек в самом деле очень красиво подергался на веревке и в полном соответствии с обычаем, принятым у висельников того времени, умер, галантно воздев к небу то самое копье, которое наделало столько шуму. Многие дамы заметили по этому поводу, что не уберечь подобное сокровище от виселицы есть прискорбнейшее злодеяние.
– Что вы скажете, – спросила Бопертюи короля, – коли мы подложим сего красавца-висельника в постель к Годгран?
– Мы ее перепугаем, – отвечал Людовик.
– О сир, ни в коем разе! Будьте уверены, она ласково примет мужчину мертвого, ибо питает страстную любовь к мужчинам живым. Вчера я видела, что она проделывала перед колпаком, который напялила на спинку стула, вы бы со смеху умерли над ее речами и ужимками.
И вот пока сорокалетняя дева удалилась к вечерне, король приказал двум стражникам снять с виселицы молодого горожанина, отыгравшего последнюю сцену своего трагифарса, и нарядить его в белую рубаху. Стражники перелезли через изгородь садика Годгран, уложили упомянутого висельника в кровать так, что его было видно в окно, и удалились. Король играл с Бопертюи в комнате с балконом, ожидая того часа, когда старая дева уляжется спать. Годгран вскоре вернулась домой, вприпрыжку да вприскочку, как говорят жители Тура из прихода Святого Мартина, до которого было не больше двух шагов, поелику Иерусалимская улица упирается прямо в стену монастыря. Годгран вошла в комнату и освободилась от сумки, молитвенника, четок, образков и прочей амуниции старых дев, потом сняла тушилку с углей, раздула огонь, согрелась, погладила за неимением лучшего кошку, потом сходила в кладовку, приготовила ужин, вздыхая, и повздыхала, готовя ужин, поела в одиночестве, упершись глазами в стену, а запив съеденное, так громко пукнула, что даже король услышал, а Бопертюи воскликнула:
– Эх, кабы висельник ей на это сказал: «Благослови вас Бог!»
Оба соглядатая прыснули со смеху, а потом король, верный христианин, глаз не отрывая, проследил за тем, как старая дева раздевается, любуется собой, выдергивает волоски, выдавливает гадкий прыщ на носу, ковыряется в зубах, в общем, делает тысячу разных мелких дел, которыми – увы! – как это ни досадно, занимаются все женщины от мала до велика. Однако, не будь у них этих мелких природных изъянов, они так возгордились бы собою, что уже никто не имел бы возможности ими полакомиться. Покончив с водными и музыкальными импровизациями, старая дева залезла под одеяло и тут же испустила потрясающий, полный испуга, изумления и восторга вопль, обнаружив наконец висельника и почуяв прохладную его кожу и ее молодой дух. Смутившись донельзя, она отскочила в дальний угол, но, поскольку знать не знала, что перед ней труп, вернулась, решив, что над ней шутят, изображая мертвеца.
– Подите