Наши за границей. Юмористическое описание поездки супругов Николая Ивановича и Глафиры Семеновны Ивановых в Париж и обратно. Николай Лейкин
в Кенигсберг в час ночи. Лишь только часовая стрелка на часах в буфете показала половину первого, как уже супруги встрепенулись и стали собираться выходить на платформу.
– Скорей, Глаша, скорей, а то как бы не опоздать. Черт их знает, какие у них тут порядки! Может быть, и раньше поезд придет. А уж на платформе будем стоять, так не опоздаем, – торопил Николай Иванович жену. – Как подойдет поезд, так и вскочим. Ну, живо!
– Пойдем, пойдем, – отвечала жена, выходя из-за стола. – Да вот еще что: захвати ты с собой несколько бутербродов в запас в вагон, благо их здесь без телеграмм дают, а то, может быть, на других станциях и бутербродов без телеграмм не дадут, так что завтра утром ни позавтракать, ни пообедать будет нечем.
– И то дело, и то дело…
Захвачен был целый пакет бутербродов, и супруги вышли на платформу. На платформе никого еще из публики не было. Бродила железнодорожная прислуга и покуривали сигары и трубки.
– Надо поспрашивать их, а то как бы не ошибиться, – сказала Глафира Семеновна и, обратясь к сторожу, спросила: – Ин Берлин? Ви филь ур?
– Noch eine halbe Stunde[68], – отвечал тот.
– Что он говорит? – задал вопрос Николай Иванович.
– Да Бог его знает что… Что-то непонятное.
– Так ты переспроси.
– Ин Берлин? Эйн ур?
– Ja, ja, Madame, um eins…
– В час, верно.
Таким же манером был спрошен второй сторож, третий, четвертый и пятый. Ответы были одинаковые. Каждому сторожу Николай Иванович совал в руку по десятипфенниговой монете, говоря: «немензи и тринкензи». Сторожа благодарили словом «данке» и удивленно смотрели на щедрых русских.
– Теперь уж верно. Все в один голос говорят, что в час, – проговорил Николай Иванович, тяжело вздохнув.
Ровно в час к платформе подошел поезд и выпустил пассажиров. Супруги ринулись к вагонам и вскочили в первое попавшееся купе. Там уже сидели два немца – один тощий, другой толстый.
– Хер… Бите… – обратился к ним Николай Иванович. – Вас ист дас?[69] Берлин?
– О, ja… Man kann auch nach Berlin fahren[70], – дал ответ толстяк.
– Берлин? Слава тебе Господи!
Заглянул в вагон кондуктор и спросил билеты. Посмотрев на билеты супругов, он сказал:
– In Dirschau müssen Sie umsteigen[71].
– Глаша! Что он сказал?
– Пес его знает, что, – отвечала жена и задала вопрос кондуктору: – Берлин?
– Ja, ja… Aber in Dirschau werden Sie umsteigen, – повторил кондуктор. – Этот вагон от Диршау пойдет на Данциг, а в Диршау вы сядете в другой поезд, который пойдет в Берлин, – прибавил он также по-немецки, но супруги из всего этого поняли только слово «Берлин».
– Не ошиблись: Берлин, – кивнул жене Николай Иванович.
Свисток, отклик на паровозе – и поезд помчался.
– Любопытно бы было знать, в котором часу мы будем завтра в Берлине? – говорила Глафира Семеновна мужу.
– А ты понатужься да и спроси вот у этого толстенького немца. У него лицо основательное.
Глафира Семеновна сообразила, беззвучно пошевелила несколько раз губами и спросила:
– Берлин
Еще полчаса.
Что это?
О, да… Можно поехать и в Берлин.
В Диршау вам нужно сделать пересадку.