Кормилица по контракту. Татьяна Бочарова
главное, самое ценное. Наверное, это любовь.
Валя произносит про себя это слово и удивляется: сколько раз в школе ей казалось – она влюблена, а теперь получается, даже понятия не имела, что это такое. Любовь. Песня, в которой нет начала и конца, стих, где главные герои она и Тенгиз, дорога в неизвестное будущее, полное светлых грез…
Тенгиз потихоньку крутит стартер. Валя отворачивается от него к окну, нашаривает в кармане куртки упаковку с таблетками, предусмотрительно переложенную туда из сумочки, выдавливает одну из них в ладонь. Как бы так изловчиться, чтобы Тенгиз не увидел? Почему-то Вале очень не хочется посвящать его в свои женские проблемы. Она дожидается, пока его внимание занято стрелкой на светофоре при повороте на шоссе, воровским движением сует таблетку в рот и запивает ее остатками кофе из стаканчика. Кажется, Тенгиз ничего не заметил – его руки спокойно лежат на руле, ноздри слегка подрагивают, глаза смотрят вдаль. Машина, рассекая ночь, скользит по Ленинскому проспекту к Октябрьской площади.
8
У Тенгиза была своя, отдельная однокомнатная квартира неподалеку от Первой градской больницы. Обставить он ее еще не успел, только отремонтировал, поэтому в комнате из мебели стояла лишь низенькая широкая двуспальная тахта и модная навороченная тумба для аудиоаппаратуры. Кухня тоже была пуста, не считая дорогой импортной плиты, холодильника и крошечного складного столика с парой табуреток.
Зато ванная оказалась потрясающей: от пола до потолка отделанная разноцветной плиткой, сияющая зеркалами и никелированными смесителями. На широком бортике ослепительно-белой джакузи громоздилась целая коллекция шампуней, гелей и одеколонов.
Валя как зашла в этот рай, долго не могла опомниться от восторга, стояла, в буквальном смысле слова разинув рот. Потом перенюхала все флакончики и пузырьки, разделась и залезла под воду.
Какое наслаждение – плескаться в душистой, пахнущей сиренью пене в свое удовольствие, не опасаясь забрызгать пол или превысить лимит времени, отведенного Евгенией Гавриловной для соблюдения личной гигиены!
Валя от души накупалась, накинула на блестящее розовое тело просторный махровый халат, висевший на крючке, и, распустив косу, вышла в коридор.
Тенгиз ждал у самой двери, и весь вид его выражал крайнее нетерпение. При взгляде на Валю, лицо которой было в радужных, бисерных каплях недавнего душа, глаза его зажглись восхищением.
– Ты – моя королева. Проси чего хочешь. Хочешь, колечко куплю с бриллиантом? – Голос его звучал с заметным придыханием.
– Хочу, – засмеялась Валя, протягивая ему руки, – а еще сережки.
– Будут и сережки. – Тенгиз легко подхватил ее, принес в комнату, положил на тахту, осторожно раскрыл халат.
Валя лежала перед ним обнаженная и отчего-то не чувствовала стыда. Лишь немного пересохло в горле, а в остальном она была совершенно спокойна.
– Какое у тебя тело! – с восторгом проговорил Тенгиз. – А грудь какая!
– Тебе нравится? – Валя улыбнулась,