Медбрат. Григорий Дюков
на дороге сегодня. Сегодня ж партия новых скутеров пришла, я встречал. В общем, всё прошло как обычно. Взял деньги, отправил ребят, дохожу до своего старенького понтиака…
– И когда ты эту машину выбросишь?
– Друзей не выбрасывают.
– Этому металлолому почти десять лет! Придержи тут бинт пальцем. Да, вот так. Так откуда жетон? – я пригляделся. – И что за фамилия такая? Рос… Ростов… Ростовски?
– Так дай договорить. Я почти сел в машину, и тут эта штука прилетает мне в голову. Прям в левую бровь. На улице было пусто, рядом тоже никого, только окошко открыто на четвёртом этаже. Думал, может обронил кто-то?
– И ты решил сходить проверить?
– Сдался тебе этот жетон.
– А вдруг что-то важное? Я захожу в дом, поднимаюсь на четвёртый этаж, почти подхожу к двери, и тут… В ухе что-то стрельнуло, плечо начало болеть, я заорал как резанный, так ещё и дырка в двери огромная. Ай!
Я сильно затянул бинт.
– Прости…
– Так вот. Я, значит, сразу спрятался и достал пистолет. Вдруг китайцы.
– Китайцы?
– У нас с ними в последнее время напряжёнка. Мол, мы их долю забираем. Я-то думал: сейчас начнётся перестрелка. А потом в квартире стало тихо. Я аккуратно встаю, подхожу к двери, а она не открывается. Второй, третий раз. Думаю, точно засада. Я выламываю дверь и осматриваю квартиру. Ничего: ни пепла, ни еды, ни радио, даже ящиков с оружием нет. Только пианино у стены и лужа крови под моими ногами.
– Лужа крови…
– Да. Мёртвая женщина, лет сорока пяти. Лежала у двери как собака. Глаза заплаканные, руки мокрые, а в руках – ржавый револьвер и фотография в руке. Всюду граммоты весели, фотографии. Там ещё письмо на полу валялось… “Нация не забудет подвига, который ваш сын совершил, ценой своей жизни. Чтобы забрать военную пенсию, подпишите документ в нашем отделении…” – Фрэнк откинулся в кресле, тяжело вздохнув. – Думаешь, это всё, что я нашёл? Квитанция о кредите, письмо от бывшего мужа, и всё это в совокупности с жетоном. И сколько таких Ростовски по стране гуляет?
– Так ты из-за этого расстроился? – мне тяжело было скрыть смех. – Что тебе баба в плечо выстрелила?
Он повернулся на меня с таким лицом, будто хотел плюнуть.
– Дяди в костюмах загубили сразу две жизни из-за своей прихоти. Случись подобное с тобой, ты бы по другому говорил.
– Но не случилось же.
Фрэнк не ответил и продолжил сидеть. Он крутил дурацкий жетон в руках и смотрел, как тот переливается на солнце. Мне было дискомфортно сидеть в тишине, и потому я включил радио. Играла классическая музыка, которая впервые за нашу встречу заставила его улыбнуться .
– Красиво. Эх, хотел бы я научиться играть на чём-нибудь.
– Что тебе мешает?
– Да время, по сути. Там машину отправить, тут ребятам помочь. Не оставлять же их в беде. Но как только стану работать на DieCar, сразу завяжу с криминалом.
– Значит, ты…
– Разумеется, это не навсегда. Я не знаю, как у Тони, или мистера Манчини устроен ход вещей, но я не из тех, кто будет гангстером до