Звезды сделаны из нас. Ида Мартин
похожими на маму, и мне отчаянно хотелось наставить их на истинный путь и вразумить.
Если быть до конца откровенной, своего увлечения я стыжусь – слишком уж оно выбивается из моего темного образа. Однако в прошлом году обнаружилось, что реставрация может приносить неплохие деньги: если купить по объявлениям редкую старую Барби и привести в божеский вид, коллекционеры ее с руками оторвут. Теперь я могу позволить себе по-настоящему крутые шмотки, косметику и походы в кафе, а еще – незаметно подкладывать деньги в мамин кошелек (хотя она определенно догадывается о природе их возникновения и, обнаружив пару лишних тысяч, становится сентиментальной).
Я нанизываю на иголку сложенную вдвое ткань, но успокоиться все равно не получается: обидные слова придурка из Сети и полный недоумения взгляд Артёма всплывают в памяти, и я чертыхаюсь, уколов палец.
Мое взаимодействие с парнями из школы всегда сводилось к ожиданию подвоха и ожесточенным перепалкам, с ними я умею лишь краснеть или огрызаться. Впрочем, сегодня общения хватило с лихвой, но оба собеседника оказались ничуть не лучше какого-нибудь Боброва: сразу же раскусили меня и слились. Только один деликатно промолчал, а второй…
Телефон разражается противным жужжанием. Можно не проверять: ожил классный чат – не тот, где «сливки общества» сплетничают и дружат против кого-то (и где меня нет), а официальный, созданный, когда мы были еще первоклашками. Большую часть времени он позабыт-позаброшен и покрыт пылью и паутиной, но по праздникам пополняется дурацкими картинками, стихами и роликами.
Короткие оповещения не прекращаются, и любопытство берет верх. Я тянусь к своему верному чуду техники в чехле с белыми черепушками и обнаруживаю на экране новый диалог.
Как ни странно, начала его Милана:
«Ребята, родители до завтрашнего вечера в отъезде. Предлагаю собраться у меня. Выпивка, вписка, культурная программа – как всегда, на уровне. Кто за?»
Далее следуют многочисленные восторги и единодушная поддержка начинания: кто-то уточняет адрес, кто-то обещает принести спиртное и кальян или привести друзей.
Странно, что мои однокласснички обсуждают предстоящую тусовку именно здесь, но, вообще-то, мне наплевать. Не хожу на их посиделки, потому что опасаюсь умереть от скуки или сломать зубы, сжимая челюсти от лютого испанского стыда за этих идиотов.
С тоской листаю все прибывающий поток сообщений и вдруг натыкаюсь на короткое: «Я в деле». С фотографии контакта широко улыбается Артём, и к щекам приливает жар.
Так вот на кого рассчитан спектакль. Он будет там.
Мысли опять теряют стройность и разбредаются, как глупое стадо:
«…Шансы не равны нулю, пока его не переманили в один из закрытых чатов и окончательно не промыли мозги. На пустое место не пялятся так, как он пялился на меня во дворе…»
Сжимаю и разжимаю кулаки, прогоняя нарастающее оцепенение. Я не муха в сиропе, не рыба-ведьма – я человек, и уж точно не самый последний.
Приглашение Миланы